Бытовая магия от А до Я - стр. 20
— Положи сюда.
— Да, конечно, Мирослав Мстиславович, — парень старался, даже чересчур, это было заметно в каждом его движении, жесте. Боялся не угодить, сболтнуть лишнего. С одной стороны, было приятно, а с другой безумно раздражало.
— Деньги на счет поступили?
Вопрос явно выбил помощника из колеи, но тот быстро взял себя в руки.
— Да, еще вчера, от той фирмы, про которую вы говорили. И сегодня был второй платеж от физлица, на сумму… — он задумался на мгновение, а затем бойко отрапортовал: — Четыре миллиона четыреста тридцать тысяч.
Мирослав прикинул, сколько всего получилось денег, и мысленно сделал несколько расчетов.
— Хорошо, нужно будет провести все, что есть, через вторую мою компанию, чтобы обналичить. Обратись к Наталье, она бухгалтер, знает, как это делается. Потом берешь весь нал и дуешь с ним в эту шарагу имени Хандошкина.
— Мирослав Мстиславович… — улыбка сползла с лица парня, как растекшаяся от воды краска. Нижняя губа дрогнула, будто тот и впрямь мог заплакать. — Мирослав Мстиславович, пожалуйста, я готов все что угодно для вас сделать, вы же знаете, как я вам признателен, но прошу вас, не заставляйте меня…
Мирослав нахмурился и потряс головой, словно бы это могло помочь ему восстановить слух. Ему ведь послышалось, да?
— Я не совсем понял, — он чуть понизил голос и добавил в него мелодичности, как делал всегда, когда общался с клиентами. На тех такая манера действовала гипнотически: — Радость моя, повтори, что ты сказал? Что мне не надо заставлять тебя делать?
— Идти в театр, — Антон произнес это едва слышно, на выдохе.
— А ну повтори! — неожиданно сам для себя гаркнул на него Мирослав.
Да как он смеет?! Он что, не понимает, что ему физически необходимо то лекарство, что производит чертов баран?! Ему что теперь, ради того, чтобы не ранить чужие чувства, курьерскую службу нанимать, чтобы отправить тридцать миллионов мелкими купюрами в одну сторону и довезти бесценную жидкость, способную хоть ненадолго помочь ему, в другую?!
— Пожалуйста, Мирослав Мстиславович. Меня ж туда на порог не пустят после всего, что я сделал! А Герман Игнатьевич меня попросту убьет, — захлебываясь от волнения, заторопился объясниться помощник.
— Угу. На рога поднимет, — съязвил в ответ Барс. — И будет прав, ибо не надо предавать тех, кому служишь. Предателей презирают и ненавидят и свои, и чужие.
От Антона потянуло тошнотворным приторным запахом страха. Он вдруг ни с того ни с сего бухнулся на колени и ухватился за край простыни, на которой лежал Мирослав.
— Я усвоил урок, Мирослав Мстиславович, я ни за что не повторю ошибок! Вас я ни за что не предам, я лучше умру…