Быстрее империй - стр. 47
Он макнул в порошок указательный палец и принялся полировать им зубы.
– С тобой оказался целый дизельный двигатель, но ты его упустил.
– Што ш нео толку в ошемнацатом веке? – Тропинин сплюнул. – И где взять солярку?
– Он мог бы работать и на растительном масле.
Лёшка прополоскал рот и огляделся.
– Ты уверен, что это подходящее место? – спросил он, обозревая затянутое тучами небо и туман, сквозь который зелёные горы проступали тёмными пятнами. – Кажется погодка здесь не лучше чем на Ситке. Такая же хмарь стоит.
– Мне приходилось бывать здесь в прошлой, так сказать, жизни. Правда, за пару недель всего не узнаешь, но я пробовал местное вино. Если исходить из качества, полагаю, что здешний климат похож на крымский или кубанский. Виноградники, знаешь ли, не растут без солнца. Ну, может быть, в январе-феврале и снежок выпадает, но долго он вряд ли лежит.
– Я как-то пробовал московское вино, – возразил Лёшка. – Думаешь, виноградники возделывают на Воробьёвых горах?
– Скорее бодяжат в гаражах, – кивнул я. – Вернее будут бодяжить. Нет, я пил именно местное вино. Канадское. какой смысл им обманывать?
– Но ты в курсе, что у нас на дворе Малый ледниковый период? И ягода, чей перебродивший сок ты пил через двести лет, сегодня может даже не вызреть.
Я помотал головой.
– Над Канадой небо синее, что-то там, дожди косые… – пропел Лёшка и отправился гулять по кораблю.
Кое-кто из коряков проводил его недовольным взглядом. Я бы даже сказал ревнивым. Последнее время я уделял товарищу по несчастью больше внимания, чем старым друзьям. Уже одно то, что он поселился в казёнке среди начальства, давало пищу для ревности. Не понимая причин таких привилегий, мои люди волновались. Тем более, что Лёшка часто сам подавал повод для раздражения. Он вёл себя, что называется, не по чину. Влезал в разговоры, появлялся на собраниях, куда приглашали только ветеранов. Но больше всего раздражали людей наши долгие разговоры тет-а-тет, в которых старые соратники видели растущее влияние выскочки. А выскочек недолюбливают во все времена.
Мы же просто болтали о том, о сём, иногда спорили, успев за две недели плавания несколько раз поругаться и помириться вновь. Нас объединяла тайна происхождения и общее знание, и только вдвоём мы могли отбросить осторожность в аналогиях, исторических примерах, словах и терминах.
***
В воде плескалась крупная рыба, тюлени, за теми и другими охотились касатки. Моряки утверждали, что видели на берегу медведей, оленей, людей…
Индейцы встретили корабли настороженно. Они ещё не встречали столь крупных судов, тем более кораблей с высокими мачтами и парусами. Хотя их собственные лодки – длинные каноэ с задранным носом – запросто вмещали по две дюжины человек. Туземцы приближались на безопасное (как они полагали) расстояние, кричали то ли приветствие, то ли предостережение, а затем сопровождали флотилию до тех пор, пока она не входила в «территориальные воды» соседнего племени или общины. Там эскорт менялся и всё повторялось.