Размер шрифта
-
+
Былины - стр. 17
Шел-то я назад мимо Царь-от-град».
Как начал тут Илюшенька доспрашивать,
Как начал тут Илюшенька доведывать:
«Как все ли-то в Цари́-граде по-старому,
Как все ли-то в Цари́-граде по-прежнему?»
А говорит тут Иван таково слово:
«Как в Цари́-граде-то нынче не по-старому,
В Цари́-граде-то нынче не по-прежнему.
Одолели есть поганые татарева,
Наехал есть поганое Идолище,
Святые образа были́ поколоты,
В черные грязи были потоптаны,
Да во Божьих церквах там коней кормят». —
«Дурак ты, сильное могуче есть Иванище!
Силы у тебя есте с два меня,
Смелости, ухватки половинки нет.
За первые бы речи тебя жаловал,
За эти бы тебя й нака́зал
По тому-то телу по на́гому!
Зачем же ты не выручил царя-то Костянтина Боголюбова?
Как ино скоро разувай же с ног,
Лапотцы разувай семи шелков,
А обувай мои башмачики сафьянные,
Сокручуся я кали́кой перехожею».
Сокрутился он каликой перехожею,
Дават-то ему тут своего добра коня:
«На-ка, сильное могуче ты Иванище,
А на-ка ведь моего ты добра́ коня;
Хотя ты езди ль, хоть водко́м води,
А столько еще, сильное могуче ты Иванище,
Живи-то ты на уло́вном этом ме́стечке,
А живи-тко ты еще, ожидай меня,
Назад-то сюда буду я обратно бы.
Давай сюда клюшу-то мне-ка сорок пуд».
Не дойдет тут Ивану разговаривать:
Скоро подават ему клюшу свою сорок пуд,
Взимат-то он от него тут добра коня.
Пошел тут Илюшенька скорым-скоро
Той ли-то каликой перехожею.
Как приходил Илюшенька во Царь-от-град,
Хватил он там татарина под пазуху,
Вытащил его он на чисто поле,
Как начал у татарина доспрашивать:
«Ты скажи, татарин, не утай себя,
Какой у вас невежа есть поганый был,
Поганый был поганое Идолище?»
Как говорит татарин таково слово:
«Есть у нас поганое Идолище,
А росту две сажени печатныих,
В ширину сажень была печатная,
А головище – что ведь лютое лохалище,
Глазища – что ведь пивные чашища,
А нос-от ведь на роже с локоть был».
Хватил-то он татарина за руку,
Бросил он его во чисто поле,
Разлетелись у него тут косточки.
Как тут-то ведь еще Илья Муромец
Заходит Илюшенька во Царь-от-град,
Закричал Илья тут во всю голову:
«Ах ты, царь да Костянтин Боголюбович!
А дай-ка мне, калике перехожеей,
Злато мне, милостыню спасеную».
Как ино царь он Костянтин он Боголюбович
Он-то ведь уж тут зрадовается.
Как тут в Цари́-граде от крику еще каличьего
Теремы-то ведь тут пошаталися,
Хрустальные оконнички посыпались,
Как у поганого сердечко тут ужахнулось.
Как говорит поганый таково слово:
«А царь ты Костянтин Боголюбов был!
Какой это калика перехожая?»
Говорит тут Костянтин таково слово:
«Это есте русская калика зде». —
«Возьми-ка ты каликушку к себе его,
Корми-ка ты каликушку да пой его,
Страница 17