Буря - стр. 25
Мыслей в голове у меня не было, а миру будто увеличили прозрачность. Я молчала, ни о чем не думала и чувствовала себя несчастной.
Уже в своей комнате, сбежав от родителей, я устало вздохнула и встала напротив стены, которая постепенно заполнялась пленочными фотографиями. Первую катушку, тридцать шесть кадров, я отфотографировала быстро. Настолько загадочным и новым казался процесс, что любой, даже самый простой элемент жизни я старалась запечатлеть: и чай в школьной столовой рядом с разломанным куском хлеба, и двух дворников-таджиков в шапках, натянутых на уши, и дворнягу у люка, и просто ветви берез, обрамляющие небо. Когда был сделан последний кадр, я с нетерпением ждала папиного возвращения с работы. И хотя пришел он уставший и раздраженный, все же показал мне, как сматывать пленку и доставать ее из фотоаппарата. Я быстро убежала в свою комнату, убрала катушку в конверт и осторожно, трепетно написала: «Студия проявки». А на следующее утро перед школой забежала на почту и даже доплатила за быструю доставку. Неделю ходила так, будто ожидала самого великого подарка в жизни, и постоянно проверяла электронную почту, на которую должны были прислать проявленные и отсканированные фотографии. И вот наконец на алгебре, на контрольной, экран мигнул, и я увидела начало сообщения: «Заказ №…» Сердце забилось, руки затряслись. Я не могла больше думать о косинусах и синусах. Геометрическая прогрессия была забыта.
Убедившись, что МихНик не обращает на меня внимания, я разблокировала телефон, открыла почту и перешла по ссылке. Вот загрузилась первая фотография… И еще… И еще…
«Господи! Чудо! Невероятно! Волшебство!»
Я подняла голову от телефона, чтобы совладать с чувствами, случайно столкнулась взглядом с Петей, широко улыбнулась ему и снова посмотрела на фотографии.
«Я схватила мгновения, поймала! И теперь кто-то через сто, через двести лет будет знать, как выглядела моя школа, будет видеть, как Марк и Катя дурачились, будет видеть хрущевки такими, какими их видели мы, люди начала двадцать первого века».
После школы я прибежала в фотоателье и попросила распечатать мне все кадры, а дома за ужином показала их родителям. Они с удовольствием и интересом разглядели каждый кадр, а потом я взяла у мамы иголки и прикрепила фотографии к стене. В тот вечер я впервые в жизни заснула не в слезах, не с тяжелыми мыслями о будущем и не в страхе, а с гордостью за то, что остановила мгновение.
С тех пор стена постепенно заполнялась фотографиями с самыми разными сюжетами: и целующаяся пара, и мужчина на прогулке с таксой, и забавная старушка в шубе, ждущая автобус. Словом, я фотографировала все, за что цеплялся глаз.