Буря - стр. 23
– Ничем не могу помочь.
Мне стало обидно из-за его слов, и я ушла. Как только я оказалась в коридоре, мне захотелось плакать, но я глубоко вздохнула, прикусила губу и подумала: «Ну и ладно! Сама разберусь!»
А вечером папа вернулся домой в хорошем настроении, и, когда я за ужином робко заикнулась, что старые фотоаппараты трудно понять, он махнул рукой и сказал вальяжно:
– Тащи свою «Смену»! Сейчас научу!
Мы просидели под теплым треугольным светом торшера почти час. Папа научил меня вставлять пленку, а потом спокойно и терпеливо рассказывал про каждую деталь корпуса фотоаппарата, про то, как настраивать расстояние, определять степень освещения и много чего еще.
– Ну вот, – папа потянулся и взялся за кружку с остывшим чаем, – теперь нужно тренироваться, чтобы ты быстро и на автомате могла все эти настройки выставлять.
– Спасибо… Ой! А можно я сейчас тебя попробую сфоткать?
– Не получится. Света не хватит, кадр размазанным будет. Завтра днем лучше попробуй.
Наступления следующего дня я ждала так сильно, что долго не могла уснуть, а утром вскочила раньше будильника и с небывалой радостью засобиралась в школу.
Когда я ступила на привычную разбитую дорогу, которая вела к школе, и поднесла фотоаппарат к лицу, серая, унылая реальность с почти лысыми деревьями и тоскливо каркающими воронами вмиг преобразилась и стала чем-то удивительным, связанным с историей и со всеми людьми нашего столетия. Припоминая все, чему меня учил папа, я медленно, задерживая дыхание, настроила фотоаппарат, нажала на кнопку…
Громкий щелчок! Миг увековечен.
По телу пробежали мурашки, а подушечки пальцев приятно закололо. Я обернулась, улыбаясь сама не знаю кому. Вдруг я представила, как здорово на пленке будет выглядеть эта хрущевка, снятая вот так, снизу, с высоты моего роста. Я навела камеру и снова… Щелк! Вспышкой тепло моргнуло внутри, в груди и в животе. Я покрутилась вокруг себя, ища взглядом, что еще сфотографировать. Вдруг услышала девчачий визг и быстро обернулась. Из-за угла вышла компания моих одноклассников. Марк схватил милую блондиночку Катю и, видимо, пытался просунуть холодные руки ей под куртку. Катя смеялась и отбивалась. Остальные шли следом и о чем-то переговаривались. И Петя был среди них.
Я замерла. Помню, как все мое существо потянулось к ним, будто кто-то привязал к макушке веревку, но ноги остались на месте.
«Какие они прекрасные, молодые, смелые, яркие! – думала я. – Катя недавно была на какой-то классной вечеринке, а Петя сторис выкладывал о том, что выиграл региональную олимпиаду по физике. И какие они дружные, каким теплом веет от их компании. А я здесь стою одна. Только вороны эти каркают! И, наверно, так одна и простою всю жизнь». Я снова представила, как лежу в пустой квартире, родители уже умерли и никому я не нужна… Сердце забилось от страха, я прижала к груди фотоаппарат и усилием воли стала сосредотачиваться на его холодном корпусе. А потом навела объектив на ребят и быстро сделала снимок, забыв про настройки.