Буря страсти - стр. 17
– Она же твоя сестра, а не враг. Она любит тебя и, возможно, сумеет помочь.
– Она ничего не сможет сделать.
– Откуда ты знаешь? Ты боишься поговорить с отцом, а она, может, и решится.
– Она не осмелится, – тяжело вздохнула Стефани. Труди совсем не знала Маркуса Хэммонда.
– Она более опытная, Стеф, и не так покорна обстоятельствам, как ты.
– Она только делает вид, – возразила Стефани. Труди предприняла еще одну попытку:
– А что, если Шерис откажется выйти замуж за Джоуэла? Кажется, она его не любит. Стефани криво усмехнулась:
– Никто не осмелится перечить моему отцу, и, уж конечно, не Рисси и не я.
– Короче говоря, Стефани Хэммонд, ты не собираешься даже попытаться, не так ли? – сердито подытожила Труди. – Уж я-то никогда не сдалась бы без борьбы. Я бы сделала все, что в моих силах, и добилась бы своего.
Стефани пожала плечами.
– От тебя только и требуется, что сказать сестре правду. Ведь она не любит Джоуэла, и ей не придется отказываться от чего-то дорогого. Ты же говорила, что ей все равно и что она относится к своей свадьбе так же, как к еще одному балу. Я сама видела ее с Джоуэлом. Она обращается с ним, как с братом. Если она и любит его, то очень хорошо это скрывает.
– Нет, не любит. Я уверена в этом.
– Так почему бы ей не помочь тебе?
– Труди, прекрати. Она ничего не сможет сделать.
– А что, если сможет? Или ей удастся отложить свадьбу и в конце концов ты выйдешь замуж за Джоуэла? В крайнем случае пусть она убежит. Тогда уж точно свадьба не состоится.
– Это безумие. Труди, – сердито бросила Стефани, но это был гнев на себя, потому что ей самой хотелось, чтобы Шерис уехала. Лукас Холт скорее всего старый и безобразный, и она действительно будет несчастлива с ним. Что она делает со своей жизнью? Девушка почувствовала, как слезы подступили к глазам.
– Хорошо, наверное, я смогу рассказать Рисси о своих чувствах, – нерешительно сказала Стефани.
– Это первая разумная мысль, которую ты сегодня высказала. – Труди улыбнулась ей, испытывая некоторое облегчение.
– Спокойной ночи, Рисси.
– Спокойной ночи, Джоуэл.
Шерис закрыла глаза в ожидании привычного поцелуя, отчаянно надеясь, что на этот раз она хоть что-нибудь почувствует. Но не почувствовала. В руках, сжавших ее плечи, не было силы, а губы бесстрастно коснулись ее губ. Он никогда не прижимал ее к себе, и внезапно она осознала, что, в сущности, ей неведомо, что значит быть заключенной в объятия мужчины. Антуан Готье тоже никогда не обнимал ее со страстью. Он ласкал ее руки. Но даже прикосновение губ Антуана к ее ладони возбуждало ее больше, чем поцелуи Джоуэла.