Бунт Афродиты. Секс-рассказы - стр. 5

В телевизоре звучал незнакомый тревожный голос, он посмотрел название клипа – Dermot Kennedy «Moments Passed». В черно-белом ролике старик перед смертью вспоминает себя молодым, в тумане перед его глазами все время мелькает девушка, улыбается ему, он мчится за ней на коне, падает в воду и там, в глубине, встречает эту девушку: они плывут друг к другу… Михаил вслушался в слова.

Мы смотрели на птиц, пока они не улетели,

Смотрели на розу, пока она не завяла.

А она сказала: "О, я знаю, любовь – это просто ветер,

Он может поднять меня в небо, а может и бросить на землю".

Мне было так хорошо с тобой, мы были рождены для того, чтобы гореть.

Я хотел побежать к тебе, может, я заблудился…

Ну, утешил тебя этот Кеннеди! Но как поет! Как про тебя все! «Когда она поцеловала меня, я ощутил вкус свободы». Ну кто ты был до Белки? Никто. Фуцик мухосранский.

Он открыл в браузере YouTube и забил в поиск Dermot Kennedy. «Giants». Слова проникали прямо в его душу:

Надежда и боль

Живут внутри меня.

Одно слово – и я буду твоим.

Мы были песней в тишине…

С самого начала я знал, что

Ты будешь той, кто меня освободит.

Невыразимая тоска спеленала его смирительной рубашкой и погрузила в туман. Он включал снова и снова черно-белый клип, мчался куда-то на коне, образ Белки мелькал перед его глазами и растворялся без следа. Тогда он открыл в ноутбуке имидж вьюэр и стал смотреть морские фотографии. Это Капри, последний день отпуска. Большую часть кадра занимали аквамарин морской воды и светлый сапфир неба, а в центре, будто только что рожденная Афродита, обнаженная Белка выходила из моря, подняв руки, она убирала назад волосы, глаза ее лучились счастьем, она улыбалась, кожа ее была покрыта бриллиантами капель воды, преломлявшими в себе солнечные лучи. Это ведь был ваш остров, и вы увезли его с собой, носили его внутри себя. «Когда это кончилось?» – спросил его Дермот Кеннеди в песне. Ничего не кончилось! Ничего! Не может этого быть!!!

***

Тогда, на Крите, Белка купила себе белый греческий хитон с разрезами по бокам и орнаментом по краю подола, они гуляли по городу, а она подначивала его, говоря, что сняла в примерочные трусики; он обнимал ее за талию, легонько проводил согнутым пальцем по попке, целовал ее в шею, а она обгоняла его, останавливалась и быстрым движением проводила ладонью по его паху. Они шли в шумной толпе, касались друг друга бедрами, трогали один другого легкими касаниями, Белка терлась грудью о его плечо, соски ее были напряжены и угадывались сквозь ткань; они ничего не говорили, только заглядывали в глаза, находя там подтверждение своим мыслям и желаниям. Воздух был напоен пряными субтропическими ароматами, казалось, что звезды афродизиаками мерцают в вечернем небе. Они не сговариваясь свернули с торговой улицы вправо, в узкую улочку, уходящую вверх, которая привела их к небольшой церкви. Они протиснулись один за другим в незапертые ворота, обошли церковь: никого вокруг не было, огни города померкли, купол черного неба был усыпан алмазами звезд. Михаил прижал Белку к камню стены, руки его нашли груди девушки, сжали соски, она двигала коленом у него между ног, губы их жадно соединялись. Белка чуть отодвинула его от себя, нажала ладонями на плечи, он опустился вниз, а она задрала полол. Трусиков на ней таки не было, и он водил языком по горячей мокрой коже ляжек; она с силой прижала его голову к себе и стала двигать бедрами: ее сок тек у него по лицу, она стонала сквозь стиснутые зубы, судорожно сжимала пальцами его вихры, потом замерла, охнула, расслабилась и отпустила его голову. Он поднялся, Белка притянула его к себе, прижалась к нему, отводила голову назад и заглядывала в глаза, целовала, взяв за уши, водила ладонями по его животу, задрав футболку. Рука ее расстегнула зиппер на его джинсах, забралась внутрь и освободила член, кончиком пальца потрогала головку, потом крепко ухватила ствол и двинулась от стены, ведя его за собой. «Пошли походим. Такая у нас будет экскурсия». Девушка двинулась вправо, завернула за угол: на них глянула из-за стены взошедшая луна. Вокруг церкви там и сям росли старые масличные деревья. Послышался явный скрип ворот, девушка утянула Михаила в тень дерева, спряталась за его спиной и стала двигать рукой шкурку на члене. Где-то за углом камешки скрипели под подошвами, буйная волна поднялась в чреслах Михаила, горячая струя вырвалась на волю, он изо всех сил сжал зубы, чтобы не застонать, Белка с силой двигала рукой, крепко обнимая его и кусая за плечо, семя его орошало древнюю землю Эллады, в голове его откуда ни возьмись всплыла строка Гесиода: "Белая пена взбилась вокруг от нетленного члена", переиначивая миф о рождении Афродиты. Он чувствовал себя могучим, но успокоенным богом, отдыхающим после акта творения. «Так ты теперь Уран?», – пронеслось у него в голове. «Ты ее породил? Или она тебя? Или вы…»