Бумеранг - стр. 12
Директор смущенно кашлянул в кулак и заговорил уже виноватым тоном:
– Поверь мне Лева, это не я, это Ануфриев настоял. А я, что я, я с органами ни в каком виде связей не имею.
– Хоть бы предупредил, – продолжал излучать возмущение Лев Михайлович.
– Да пойми же, никак не мог я. Даже то что сейчас я тебе рассказал… знаешь, что за это я креслом своим поплатиться могу. А тебе, что с того, что ты не знал, я ж тебя знаю, тебя же всей этой диссидентской туфтой не проймешь. Я так прямо и сказал Ануфриеву, а он… ну ты знаешь его, хочет двух зайцев прихлопнуть и Карлинского подловить и тебе хотя бы нервы потрепать, если ничего более существенного не получиться. Ты уж извини, ну не мог я тебя никак предупредить. Тогда бы он и под меня смог подкоп сделать, змей… И прошу тебя, никому ни слова, оба сгорим…
Тем не менее, Лев Михайлович не мог успокоиться и порывался уже покинуть кабинет, но директор, впервые за все время разговора употребив власть, его удержал:
– Да погоди ты, куда бежишь? Успокойся, не дай Бог увидят, что ты как взмыленный от меня выскочил. До Ануфриева дойдет, а он-то уж наверняка догадается, о чем мог быть у нас с тобой разговор. Сядь и на ко вот, водички выпей. Ты же еврей Лева, а потому должен не чувствами, а разумом руководствоваться. Это нам русакам больше подходит, сначала рубаху на груди рвать, а уж потом думать. Пей-пей…
Лев Михайлович, стуча зубами о стекло стакана, выпил-таки предложенную воду и… действительно успокоился. Затем как-то сразу безвольно обмяк на стуле.
– Ну, вот и хорошо. Давай-ка Лева лучше мы с тобой наметим план действий… Что ты думаешь с этим диссидентом… черт бы его побрал, навязался нам на голову. Как ты думаешь его использовать, куда приткнуть? Если говоришь, что спец он никудышный, то поручи ему какую-нибудь маловажную разработку и чтобы с другими разработчиками поменьше контачил, и пусть себе сидит, ковыряется. И сам с ним напрямую не общайся, чтобы ни малейшего повода не давать ни ему, ни стукачам, – убаюкивающим спокойным тоном «инструктировал» директор.
Лев Михайлович продолжал пребывать в неком полутрансе еще с полминуты. Потом его глаза забегали, лицо стало мимикрировать, что означало возобновление прерванного стрессом мыслительного процесса.
– Прости Витя… спасибо тебе… Я ведь и так многим тебе обязан, и опять ты так рисковал из-за меня. Прости, что я тут на тебя, – с той же искренностью, что и обличал, Лев Михайлович теперь уже извинялся.
– Что ты Лева, какие меж нами могут быть счеты, ты ведь тоже для меня немало сделал, не в последнюю очередь благодаря тебе наш институт в передовых ходит. Ладно, извини, у меня совсем нет времени, в горсовет надо ехать на совещание. Когда ты все-таки надумаешь, куда этого вражину приткнуть, сообщи мне, – директор стал подниматься из-за стола.