Бульвар Ностальгия - стр. 33

бесчисленными «гадами» ползли иссиня-черные провода. Весь день

витиеватые гитарные импровизации беспрепятственно носились по коридорам

и лестницам ДК Общества глухих (там репетировали «Колеса»). Шум стоял

невообразимый, думаю, от этого грохота местное общество пополнилось

новыми членами! К 6 часам вечера из претендентов осталось двое: я и мой друг

Павел Оладьев. Бесспорно, я играл лучше, ярче, напористей и техничней, а

взяли его. Он играл хуже, но имел решившую в его пользу 100-ваттную, с

вмонтированным усилителем, гитарную колонку! Он вообще в отличие от меня

здорово разбирался во всех этих катодах, анодах, транзисторах и динамиках.

Сказывалась наследственность потомственного электрика! От Павла вечно

пахло канифолью, тогда как от меня одеколоном «Саша». Его часто видели в

компании сомнительных личностей с местного радиозавода, меня же всякую

минуту можно было найти среди хорошеньких шатенок.

– Я играл лучше, и ты – как друг – должен был это признать и честно уступить

мне это место, – сказал я ему по пути к дому.

– У картишек нет братишек, – вульгарно ответил он.

– Отлично! – усмехнулся я. Только запомни, что следующий кон сдавать мне!

И я растасовал колоду нашей судьбы и раздал общий прикуп. Не доходя до

дома, я втиснулся в заржавевшие двери телефонной будки, крепко сжал

пластмассовой бельевой прищепкой ноздри. Набрал простой двузначный

телефон дежурного по ГУВД и голосом А. Макаревича сделал заявление.

«В субботу в 11 утра по адресу подворотня дома Щорса 12 состоится продажа

дефицитных деталей похищенных с городского радиозавода…»

«Думай, прежде чем говорить! Вор должен сидеть в тюрьме!» – успокоил я

себя, засыпая. Да я вообще-то и не волновался, между нами говоря, мало

верилось в ментовскую оперативность.

Но, как в дурном водевиле, его взяли чисто и с поличным. Цена похищенного

составила порядочную сумму. При «хорошем» прокуроре тюремный срок мог

бы легко вытянуть на двухзначную цифру! В последний момент судебный

приговор заменили военкоматовской повесткой. Все это произошло так

стремительно, что Павел даже не успел вынести из ДК «глухих» свою

колонку.

Прошло пару месяцев, я уже играл на его месте и на его колонке в «Колесах

судьбы», как город потрясло известие. Погиб Павел Оладьев. Тело привезут

через неделю. Я был в шоке, а тут еще на следующий день после этого известия

пришло письмо. Видимо оно слишком долго шло, а может – это было письмо из

другого мира? «Ты знаешь, – писал он мне. – Я тут подумал и решил, вернусь,

стану на бас. Мы с тобой такую команду сделаем!». Честное слово, я даже