Букринский плацдарм, или Вычеркнутые из списка живых - стр. 22

– Ну и что? – устало зевнув, переспросил Шафаров, у которого уже закрывались веки.

– Ну, она ко мне и повернулась…

– И что? – это уже спросил Клыча Михаил Скоробогатов.

– Я, ребята, чуть не присел! Я только тогда, когда она повернулась ко мне, понял, почему она так себя всё время вела! Слева она выглядела королевой, красавицей, ну просто не описать, выглядела сногсшибательно, как какая-та киноактриса, а вот с правой… с правой стороны у неё во всё лицо был не зарубцевавшийся, страшный шрам. И она мне так зло и говорит: – «Ну что, увидел? Ещё хочешь со мной танцевать?» А я ничего не могу в ответ сказать. У меня пропал даже голос. И ноги стали подкашиваться.

– Ну и ты её пригласил всё-таки танцевать? – поинтересовался Георгий.

– Пригласил. Даже больше скажу, мы с ней весь вечер танцевали. Потом я её проводил.

– А как её звали?

– Её звали Катей, Катериной.

– Молодец! Вот это понимаю, настоящий батыр! – одобрительно крякнул Жангали. – Я бы на твоём месте также бы поступил.

– Ну а дальше, дальше, что? – переспросил ефрейтора Клыча взбодрившийся Армен Шафаров, у которого прошёл уже весь сон.

Клыч не сразу ответил. Он присел на корточки, сделал себе самокрутку, насыпал туда из мешочка махорки и закурил. Им запрещалось ночью на передовой курить, но уже светало, да и Дмитрий присел, и никто с немецкой стороны не мог заметить его огонька.

Наконец, после двух затяжек, Клыч продолжил:

– Катерина теперь моя супруга. У нас с ней трое детей. Две девочки-припевочки и мальчик. Они все сейчас в эвакуации, на Урале. Меня тоже с нашим заводом отправили туда же, но я отказался от брони, и два с лишним года уже воюю.

Немецкие позиции от наших окопов находились примерно в полукилометре, а кое-где сближались и до метров четырёхсот. Преимущество наших было в том, что они находились пусть и на небольшой, но возвышенности, однако на этом преимущества и заканчивались, потому что численный перевес был явно на стороне противника, и, к тому же, немцы накапливали свои силы и создавали перевес в пехоте, уже десятикратный, а в артиллерии он был ещё больший, ну а о тех же танках можно было ничего и не говорить. Тут преимущество у немцев составляло один к ста!

Наступило утро. Бойцы прикорнули на пару часов, а вот к Георгию сон не шёл.

***

Дом Георгия находился в далёком городе на Иртыше. Там, в Семипалатинске, жили отец, которого звали Марком, сестра Лида (она была старше Георгия на год и один месяц), а ещё там же поблизости проживали и два его дяди, Николай и Константин, и тётя (её звали Зоей). И была у Георгия ещё одна тётка, но она перед войной сразу после замужества умерла. Она угасла от чахотки.