Букринский плацдарм, или Вычеркнутые из списка живых - стр. 20

– Вот мы, казахи, знаем своих предков до десятого колена, – горячась в очередной раз, повторял Жангали, – так у нас принято. А этот Гитлер кто? Тьфу! – и Жангали смачно сплюнул в сторону. – Я слышал, что он не знает, кто у него дедушка, да и с отцом не всё у него ясно. Получается, он приблудный! Это я вам точно говорю! И как такого выродка мог кто-то ещё родить?!

– Да, Жангали. Плохо, очень плохо его воспитывали, – поддержал земляка Георгия Армен. – Но, наверное, у него ещё и природная жестокость… По его приказу вся Европа залита кровью, а сколько теперь творят преступлений фашисты на нашей земле?!

– Ничё, братцы, – вступил в разговор рядовой Скоробогатов. – Мы уже погнали фашистов взашей! Вот освободим от них Киев, а там и к Рейху ихнему сумеем подобраться! И схватим этот их Рейх за горло!

– Да уж, поскорее бы к нему пробиться! – закатил глаза Жангали. – У-ух, увидеть бы их проклятый Фатерлянд? Мы бы гадам дали там жару! Они поплатились бы за наших матерей и стариков, за убитых невинных детишек! Они бы за всё ответили! Мне уже иногда снится, как мы входим в их Фатерлянд!

– Отставить разговорчики в строю! – прикрикнул на бойцов младший лейтенант Юрик Шестопалов, догнавший их. – Нам нельзя себя рассекречивать раньше времени.

Колонна, пройдя редкий перелесок, поднялась на холм, с которого уже угадывалась передовая. Изломанная линия окопов и траншей тянулась от Днепра на запад и где-то в трёх километрах от него сворачивала на юг. Вся эта оборонительная система тонула сейчас в ночном мраке. Находилась эта система в низине, которую пересекали ручьи и небольшие речушки, впадавшие в Днепр. Немцы периодически запускали в небо сигнальные ракеты и они, вспыхивая внезапно, освещали округу, и тогда на несколько мгновений становилось светло как днём.

***

Георгий спрыгнул в окоп, осмотрел его придирчиво и сразу заметил недостатки. Он делался кем-то в спешке и его не закончили. Бруствер у него не был прочен и осыпался, да и сам окоп желательно было углубить, хотя бы на четыре-пять пальцев, так как в полный рост в нём нельзя было стоять, потому что он был чуть выше плеч. А ведь окоп для того и предназначен, чтобы боец мог разместиться в нём в полный рост. Один из командиров их батальона, предшественник Тихона Ламко, капитан Безручко, получивший месяц назад ранение и отправленный в тыловой госпиталь, любил повторять: «Как для танкистов нет ничего важнее топлива, предназначенного для их машины, так и для пехотинца роднее мамки его окоп. Он и защитит, и если надо от ветра укроет, ну а если в этом окопе всё сделано как полагается, то и с противником можно смело вступать в противоборство». Прав полностью был капитан Безручко. И пусть Георгий без году неделя на фронте, но он смог оценить слова бывшего командира. Не раз правильный окоп спасал ему жизнь, и поэтому младший сержант вытащил саперную лопатку и начал доделывать свой окоп. Рядовой Скоробогатов последовал примеру Георгия. Этим же самым занялись Жангали Темиров и Армен Шафаров. Армен, даже работая сапёрной лопаткой, не мог держать рот на замке: