Будни ваятеля Друкова - стр. 21
Этого оказалось, вполне, достаточно для того, чтобы добить доверчивого и открытого душой Миню железнодорожной шпалой среднего размера.
Добрые и заботливые дети трубопроводов принесли из ближайшего посёлка, состоящего из землянок, штыковую лопату. Торжественно вручили её Друкову и с любопытством смотрели, как Денис выкапывал глубокую могилу для своего, можно сказать, недавнего друга, и навзрыд плакали вместе со скульптором. Но когда Друков им громогласно объявил, что денег у него в наличии не имеется, то дети трубопроводов сразу же повеселели и отобрали у Дениса Харитоновича лопату, а заодно и тачку.
С некоторым презрением, плюнув по паре раз в сторону ваятеля, они организованным отрядом и почти строевым шагом удалились прочь. Их было не так уж и много, по численности около мотострелкового взвода, почти тридцать человек, не считая ветхих стариков и старух, да и грудных детей.
Кстати, находясь на руках неспокойных мамаш, малыши тоже, как могли, так и ругались матом. Что ж, подрастут, и научатся многому. Талантливый народ, но порой чем-то озабоченный, терпеливо находящийся во внутреннем, молчаливом и мысленном протесте. Но внешне босоногие господа и дамы виду не подают, что чем-то не довольны…
Он сбросил тело Мини не в такую уж и глубокую яму, но, вполне, подходящую для того, чтобы дать возможность своему недавнему попутчику быть тщательно и успешно зарытым. Ничего страшного. Друкова никто и ни в чём не заподозрит. Да и было бы кого жалеть. Миня, всего лишь, один не из самых лучших и ярких детей трубопроводов. А он, Друков, всё-таки, представитель творческой интеллигенции.
К тому же, если смириться с тем, что он теперь житель Разгуляндии, то ведь и не простой, а с особенными заслугами перед новым отечеством: Лауреат государственной премии и Кавалер Ордена Задорного Теннисиста Третьей степени. За отсутствием лопаты, которую конфисковали вместе с тачкой дети трубопроводов, Денис Харитонович зарыл своего недавнего провожатого, вернее, попутчика руками. Работал ладонями быстро и сноровисто.
Вместо надгробной плиты на могильный холмик Друков с большим трудом, но водрузил огромный фолиант в кожаном переплёте. Кое-где её края присыпал землёй, без лопаты, с помощью ладоней и пальцев. Получилось красиво. Но только он это сделал, произвёл полезные и гуманные действия, как книга о диктатуре научного и практического демократизма на его глазах удлинилась и расширилась в несколько раз и стала мраморной плитой.
Даже и слова на ней большими золотыми буквами были выбиты: «Михаил Терентьевич Куровальсов, лидер национально-освободительного движения детей трубопроводов». Время рождения и смерти в краткой могильной информации не указывалось. Вместо них имелась лаконичная запись теми же, золотыми буквами: «Вечно живой». Ни больше, ни меньше.