Будни фельдъегеря 2. В активном поиске - стр. 67
Впрочем, кошмары донимали ее и во сне. Ей снилось, что тетя Марина объявила Эверия ее родным отцом – тем самым, чье имя нельзя было знать – и собиралась сжечь его на костре за попытку инцеста, Игорь порос розовой плесенью, а Олег пытался сбрить эту поросль машинкой для стрижки волос, уверяя расстроенного парня, что как только закончит, тот сразу будет как новенький – слово военного! А если не поможет, то они просто засунут его в посудомойку: та, мол, с плесенью точно справится.
- А! – вскрикнула Аня и проснулась на моменте, когда не поместившемуся в посудомойке целиком Игорю предложили отпилить голову и ноги и отдать «лишнее» Тобику. Стерла холодный пот со лба и рассмеялась: ну и дурь же порой людям снится. И ведь какой реальной кажется!
Во сне девушка ни грамма не сомневалась, что плесень может расти на людях, а Эверий – ее родной отец. Ни то, ни другое правдой быть просто не могло, хотя бы потому что у имеющего ныне личный дуб Игоря иммунитет был на славу, и уж со спорами плесени-то бы справился, а Эверий вообще не был знаком ни с кем из ее семьи – не то что с ныне покойной матерью, а даже и с теткой Мариной. Он в Косяковке вообще мало кого знал, семьи не имел, а друзьями обзаводиться не торопился. Он и жил-то тут лишь потому, что некая Юлия Борисовна – давняя любовница одного из некогда обучавших его профессоров – однажды случайно столкнулась с фактом существования другой расы прямо под крышей родного института, была этим фактом поражена до глубины души, а также очарована осиротевшим ушастым лаборантом, у которого не было ни кола ни двора в этом мире, и позже оставила ему в наследство дом в уральской глубинке, который она купила, чтобы тайком от коллег изучать «братьев по разуму».
Чтобы прогнать бредовые видения из головы, Аня встала и пошла на кухню попить воды. Когда она возвращалась, то в щели двери, ведущей в другую половину дома, заметила яркий голубой блеск, какой бывает только у экранов современной техники.
Не сообразив спросонья, что лучше не ломиться к малознакомому мужчине в комнату среди ночи, она на автомате приоткрыла дверь, собираясь сказать ему, чтобы завязывал с ночным просмотром фильмов и ложился спать. Но уже на середине движения Аня спохватилась, что «фильм» может быть из разряда тех, что смотрят как раз таки ночью и как раз таки одинокие мужчины, и торопливо затормозила, едва не потеряв равновесие.
Правда, дверь все равно уже успела открыться ровно настолько, чтобы таинственный «экран» показался ей во всей красе. Углядев, что на нем, девушка смутилась еще больше, поняв, что фраза про «меру своей испорченности» - это про нее.