Будни фельдъегеря 2. В активном поиске - стр. 64
- О, поверьте, это самые обычные йельвы, - сказал Эверий, принимаясь вытаскивать заполненный спорами фильтр. – Генетически они слегка отличаются от других представителей моей расы: часть хромосом, с шестнадцатой по восемнадцатую пары, намного крупнее, но гены в этом «дополнительном» запасе неактивны. А «полумифические» они, так как об их силе ходит множество легенд, и что из этих легенд – правда, а что – нет, доподлинно неизвестно. Одни говорят, благородные умеют летать. Другие твердят, что они способны сокрушать и созидать. Третьи и вовсе рассказывают какую-то чушь про вампиризм и гадание на кишках младенцев. В общем, ясно, что большая часть из всего этого – досужие домыслы. Но и часть правды имеется.
- А во что из этого верите Вы? – поинтересовалась Аня, принимаясь снова помогать ему с чашками, чтобы загладить вину.
- Я предпочитаю с верой не связываться, - хмыкнул Эверий. – Какие-то способности в благородных, определенно, заложены, но пользоваться они ими больше не способны. Честно говоря, именно этот вопрос меня и занимает прежде всего. Видите ли, Аня, эта огненная плесень с Йельва и является ключом к раскрытию тайны. Она очень древняя. Особенная. Кое-что в ней является спусковым крючком для запуска тех самых неактивных генов наших «благородных».
- То есть, если они вдохнут споры плесени, то в них пробудятся необычные способности? – поразилась Аня.
- Гипотетически, - еще раз уточнил Эверий. – Все не так просто: помимо контакта со спорами требуется также соблюдение некоторых специфичных условий. Я их давно уже вычислил, вот только… Неприятно говорить, но на родине мои предположения жестоко высмеяли коллеги. К счастью для моих исследования, сейчас мои прежние коллеги пребывают в неизвестном науке бестелесном состоянии, а я, как видите, сумел уберечь несколько образцов огненной плесени и спокойно продолжаю исследования здесь, на Земле. Если справедливость существует, то она встала на мою сторону.
Эверий не смог скрыть самодовольной улыбки. Он явно не держал особого зла на давно погибших коллег, но был горд тем, что ныне может продолжать дело своей жизни.
- И что: все это время Вы разводили плесень? Столько столетий? – ужаснулась Аня, представив долгие века возни с пробирками.
- Нет, ну что Вы, - рассмеялся Эверий. – Разве я похож на сумасшедшего фанатика? Поначалу я, как и все мои выжившие соплеменники, был несколько… кхм… дезориентирован и, если можно так выразиться, расстроен случившимся. Потом был период адаптации. Я устраивал свою жизнь, знакомился с человеческой расой. И, признаюсь честно, поначалу был в ужасе от их уровня развития, так что некоторое время жил вообще в полном одиночестве – моя избушка и сейчас, наверное, еще стоит в глубине леса к востоку от «Голубых ветвей». А может, и развалилась уже.