Будни фельдъегеря 1. В эльфийской резервации - стр. 6
Чистота масок тоже была просто удивительной: некоторые были не стираны еще с прошлой пандемии. Ясно было, что надеты только для галочки – чтобы не оштрафовали. Да и как надеты: нацеплены под подбородок, чтобы при подходе полицейского патруля быстренько натянуть на нос.
Для разговоров же друг с другом население вежливо маски снимало и нежно расцеловывало давно не виденных родных в обе щеки. Сразу видно: провинция. Ну ничегошеньки люди не боятся. Пандемия? Не, не слышали. Смертельно? Пф-ф! У нас в крови девяносто процентов спирта, нас зараза не берет!
- Не боись, Анютка, - неожиданно улыбнулся настойчивый мужик. – Моя ласточка еще крепкая, не развалится.
Он огладил свой тарантас ладонью по железному боку и пристукнул, будто по ягодице шлепнул. Звук получился пустотелый.
- Откуда вы меня знаете? – несказанно удивилась девушка.
- Тю! – рассмеялся мужик. – Дядя Боря я, сосед родителей твоих, царство им небесное.
Он перекрестился. Аня пригляделась получше, и в голове у нее будто что-то щелкнуло. Точно! Это ж дядя Боря с пятого этажа! Сантехник в ЖЭКе. Отец еще с ним пиво пил по праздникам. Ё-мое, постарел-то как.
- Ой, простите, дядь Борь, не узнала, - покаялась Аня, смущенно заложив руки за спину и опустив голову, будто маленькая девочка.
- Хых, - мужик, наконец, вынул изо рта измусоленную сигаретку и выбросил ее за окно. –Богатым буду. Садись, малАя. Прокачу по старой памяти. Я как раз в город еду.
Вообще-то Косяковка давно уже городом не была. Это только в советское время там работало аж два завода и кипела жизнь, да и имя населенный пункт носил другое, звучное и гордое – Троцк.
Впрочем, у жителей из-за этого была серьезная проблема с именованием себя. Удобно, когда ты москвич или питерец. Но как называться, если проживаешь в Троцке? Троцковец? Троцковчанин? Троцун? Троцкист? Троцер? Язык сломать можно.
Так что после развала советского союза жители решили вернуть дореволюционное название. Но пока местная бандитская шушера делила власть и растаскивала остатки былой роскоши, заводы позакрывались, молодежь сбежала в столицы, и город перестал быть городом. Название-то вернули, а статус потеряли, и Косяковка, как и в древние времена, зажила тихой деревенской жизнью.
Аня не стала ломаться. Да, живи она все еще в Москве, сесть в машину к малознакомому соседу с пятого этажа нипочем не согласилась бы, ибо это чревато последствиями. А в мухосрансках вроде ее родного городка-деревни такой вот дядя Боря – побезопаснее женщины-таксиста.
Кое-как утрамбовав на заднее сиденье, заваленное рыболовным хламом, свои чемоданы (багажник был занят тайком украденным с полей навозом), девушка села на переднее сиденье и потянула за ремень безопасности.