Будни фельдъегеря 1. В эльфийской резервации - стр. 5
В первый момент сердце девушки радостно екнуло и затарахтело в груди победный ритм. Но затем совесть одернула его и устыдила: хороший человек умер, а ты тут радуешься. Он про нас думал, дом свой завещал, а мы ему даже не позвонили ни разу за все те годы, что прожили в столице. Нехорошо.
Всю ночь промаявшись угрызениями совести, пересмотрев семейный альбом в поисках дядюшкиных фотографий, словив ностальгию и уревевшись до опухших глаз, к утру Аня твердо решила: это судьба. Хватит, покормили чужой город своими молодостью, силой и налоговыми отчислениями. Пора домой, в провинцию, где все друг друга знают, а сто рублей – это деньги, а не завалящая бумажка для нищих. Пара лет на свежем воздухе да при спокойном ритме жизни прекрасно поправят ее здоровье. А столица все равно никуда не денется.
Бюджет тут же был пересмотрен с учетом новых условий. Конечно, приличная сумма должна была уйти на транспортировку вещей плюс билет на самолет, но все равно оставалось примерно две московских зарплаты. А две московских зарплаты – это полгода, а то и год безбедной жизни в Косяковке: за квартиру-то платить не придется, разве только за электричество и воду. Если, конечно, там есть вода.
Решение было принято, вещи собраны, и, не дожидаясь июня, за который пришлось бы платить жадной хозяйке, Аня сбежала из стремительно заболевающей столицы в глухое уральское захолустье.
***
- Чего стоим, кого ждем? – спустя пару дней спросил ее незнакомый мужик, опустив стекло и поигрывая размокшей от слюны сигаретой. – Может, подвезти, а, красавица?
Девушка окинула брезгливым взглядом ржавый транспорт – невозможный для столицы, но обычный для раздолбанной, частично грунтовой дороги «Алапаевск – Нижний Тагил», по которой ей предстояло прокатиться.
Мужик ее не напугал: на дворе был солнечный день, кругом – куча свидетелей да еще и какая-никакая камера слежения возле билетной кассы. Удивляться, откуда он узнал, что им по пути, тоже не приходилось: стоящие в этом месте люди могли ехать только в одну сторону. Но садиться в машину к кому попало девушка не собиралась.
- Нет, спасибо, - уверенно сказала Аня, демонстративно пододвигая крайний чемодан поближе к толпе людей. – Я на автобусе.
- Сдался тебе тот автобус, - хмыкнул мужик, не теряя надежды подвезти молодую девушку на своей старой десятке с любовно заклеенным скотчем бампером. – Заразу только цеплять.
Аня покосилась на медицинскую маску, подпиравшую мужику подбородок. Маска была уже размахрившаяся, жутко грязная, и держалась на веревочке, перекинутой через шею. Впрочем, у будущих пассажиров автобуса маски были не лучше: сплошь самодельные, совершенно не примыкающие к носу и из таких тканей, сквозь которые дышать мог бы только профессиональный аквалангист.