Будь моей парой - стр. 23
– Познакомиться, соседушка, – хихикнула обладательница парика.
– Значит так, рыжая, – толстуха чуть раздвинула губы, демонстрируя клыки. – Я – Бешеная Марта и я тут главная сучка. Пока ты тут, я решаю с кем ты спишь, что ешь и чем занимаешься. Это понятно?
Дженни тупо кивнула. В голове крутились недоуменные вопросы по поводу “с кем ты спишь”. В каком смысле – с кем? В камере шесть коек, а их только четверо, нет нужды с кем-то делить постель…
– Тогда встала на колени и сделала мне массаж ног. Быстро!
– Массаж ног? – тихо переспросила девушка, понимая, что это только начало.
Первый этап, почти невинное задание. Если она послушается, дальше будет хуже. Страшнее, унизительнее. И можно согласиться, безропотно принять все, что предложит глумливая фантазия соседок по камере. Вытерпеть, остаться живой и невредимой. Пострадает лишь гордость.
Или взбрыкнуть? Послать эту Марту, нарваться на неизбежные побои. И неизвестно ограничиться ли дело только побоями. Человеческое тело так легко искалечить.
Может, все же получится договориться по-хорошему? Так, чтобы она никого не трогала и ее не трогали?
“Нет, – поняла Дженни, ловя садистское предвкушение на похожем на картофелину лице толстухи. – Не получится”
Выбирай, Дженни. Здоровье или гордость? Что пострадает сильнее, что заживет раньше? Тебя ведь не просто так посадили именно сюда, к трем шакалихам, а их не просто так предупредили, что совсем скоро появится строптивая девица, которую хорошо бы проучить.
Она еще раз взглянула на толстуху и поняла, что уже выбрала. От обреченности и страха свело желудок.
– У меня есть идея получше. Как насчет массажа челюсти?
Дженни еще договаривала, а кулак уже летел на встречу с чужим лицом. Удар отозвался вспышкой боли в костяшках, голова толстухи мотнулась, а в следующую минуту девушка отскочила в угол, нырнув между двумя стоящими почти впритык койками.
Главное не дать им навалиться всем сразу, одновременно.
– Ну все, шлюшка! Ты труп!
Глаза троих женщин вспыхнули от нечеловеческой ярости, толстуха сплюнула сквозь зубы, прошипела многоэтажную непристойность и сгорбившись поперла на Дженни. Девушка сжалась, выставив перед собой кулаки. Тело ломало от ужаса и предчувствия боли. Против настоящего оборотня у Дженни с ее куцыми обрезками способностей нет шансов…
Бросок. Смазанный, почти молниеносный. Такой, что едва ли заметит человеческий глаз – так умеют двигаться только высшие расы. И вдруг время застыло. Замерло, растеклось по пространству камеры. Словно в синематографе внезапно засбоила перемотка. Дженни услышала над ухом полный ярости рык и лишь мгновение спустя поняла, что рычит она сама. В крови вспыхнула ярость – веселая, хмельная, выжигающая гнилой страх.