Брюсова жила - стр. 2
– Съел? – Санька толкнул Пирога в бок. – На Урале шутить тоже могут.
– Вижу, – согласился Петька. – А откуда – с Урала?
– Каменка. Деревня вроде этой. Только гор побольше.
– Ну, побольше – это не фокус. У нас и одной нет. Равнина.
– Ладно, равнинники, – перебил Петьку Санька, – ты лучше скажи, куда идешь.
– К Равилю. Обещал помочь, ему клуб убирать нужно. Мать-то в больнице.
– Давай и мы… Корнейка, пойдем, поможем? – вот тебе, братец двоюродный, и проверочка, Корней ты или Корнейка.
– Отчего же не помочь, – согласился Корней.
– Да ты с дороги…
– Не пешком же шёл. Ехал.
– В запломбированном вагоне? – не удержался Петька.
– В плацкартном.
– Это другое дело. Тогда айда…
Лай, низкий, басовитый, они услышали издали. Даже не лай, а рев. И крик:
– Место, дурья башка, место! Кому говорю!
– Опять Урюк с цепи сорвался, – зябко передернул плечами Петька.
– Сосед Равиля, Малков, собаку завел. Да не щенка, а большую, из города привез. Азиатскую овчарку. Завел, а сладить не может. Не слушает Урюк его, – торопливо объяснял Санька. – Загонит на крышу и до ночи там и держит. И – не подойди, разорвет!
В подтверждение сказанному сверху прокричали:
– Эй, ребята! Вы того… калитку прикройте! А то убежит зверюга, бед наделает!
– Не слушайте его, – крикнула женщина из соседнего дома. – Сам пусть закрывает. Завел людоеда, вот и справляйся! Всех перекусают, что пес, что хозяин!
Санька глянул через забор. Точно – хозяин забрался на крышу, а псина скалит зубы у приставной лестницы.
– Может, сбесилась она, – надрывалась женщина. – Ребенка на улицу не пустишь. Какое там у него добро, что чудище завел сторожить? Кощей просто!
Хочешь, не хочешь, а к Равилю нужно было идти мимо калитки. Она, калитка, была распахнута, видно Малков собирался выйти, когда пес оборвал цепь.
– Нормальные герои могут и в обход пойти, – предложил Петька.
– То нормальные, – Славка возразил больше для куража. Обход, что обход… Умный в зубы не пойдет, умный зубы…
– Наташка! Наташка, поворачивай! Урюк сорвался! – закричал вдруг Петька. А чего кричать? У Наташки музыка в ушах, плеер, она себя не слышит, не то – Петьку.
Если плохое может случиться – оно случается. Что стоило Наташке проехать часом раньше или часом позже, а лучше бы и совсем остаться дома. Или хотя бы ехать без трещотки. А нет, едет и трещит на всю Норушку – смотрите, это я, Наташа Лунаева, еду. Как назло, трещотку он сам сделал для неё, из гусиного горла. Хорошая получилась, громкая. Всем слышно.
Урюк ее тоже услышал. Повернул башку, а затем развернулся и сам, развернулся и потрусил к калитке.