Брошенный отец - стр. 20
Краткий тактильный контакт вынудил мое сердце убыстрить свой ритм. Это странное ощущение. Очень странное. Я не могу назвать себя пугливым или слабым человеком, но сейчас я робел и жутко волновался. Блестящие изумрудные глаза с задумчивостью смотрели на меня, будто Анна Владимировна пыталась что-то вспомнить.
- Мы с вами еще не знакомы, - поспешил объясниться. – Я – отец Сони.
- Да-да, кажется, припоминаю. Ваша сестра говорила, что вы очень заняты работой, - девушка продолжала меня рассматривать и я быстро уловил, что ей интерес явно профессиональный.
- Это вам! – торжественно объявила Сонечка и вручила пышный букет белых хризантем.
- Спасибо, моя хорошая, - Анна Владимировна улыбнулась и с благодарностью приняла цветы. – Мои любимые, - она нежно обхватила своими тонкими изящными пальцами букет. – Вы Олег Викторович, верно?
- Да, - немного рассеяно ответил я, случайно заметив на безымянном пальце девушки красивое золотое кольцо. Замужем…
Впрочем, это даже неудивительно. Меня этот факт просто немного огорчил. Но я быстро спрятал это огорчение глубоко в себе, потому что его возникновение показалось мне неуместным.
- После торжественной линейки мы все соберемся в классе. Обсудим расписание занятий и познакомимся. Солнышко, - Анна Владимировна посмотрела на мою дочь, - ты ведь помнишь, где находится наш класс?
- Да.
- Тогда проведешь папу?
- Хорошо.
Торжественная линейка прошла быстро. Я наблюдал за выступлениями, которые старательно подготовили школьники, прослушал праздничную речь директора. Соня сидела в первом ряду с самыми красивыми пышными бантами. Кажется, она уже успела познакомиться с девочкой, которая сидела с ней по соседству. Дочка с восторгом рассматривала всю вокруг, сложив ручки на коленках. Происходящее явно ее очень интересовало. Хорошо, что первое впечатление о школе у Сони было положительным.
Мой взгляд не нарочно, но систематически на несколько секунд останавливался на хрупкой стройной фигуре Анны Владимировны. Я не мог ничего с собой поделать, мне хотелось ее рассматривать и каждый раз находить в ее облике что-то новое для себя. Она часто поправляет волосы, причем это так легко и ненавязчиво у нее происходит. Мне вдруг так остро захотелось тоже прикоснуться к ее волосам. Хотя бы на секунду, чтобы убедиться в том, насколько они мягкие и густые. Никогда прежде у меня не возникало такого странного желания.
С Алёной у меня всё было как-то иначе. Я в то время не обладал должным опытом и был одержимо влюблен. Впервые и так сильно, что дышать без Алёны не мог. Сейчас по прошествии стольких лет я отчётливо понял, что она меня никогда не любила. Максимум, что Алёна делала – позволяла мне ее любить. И с этим сложно смириться. Навязчиво начинаешь чувствовать свою неполноценность и неуместность. Очевидно, что нежелание снова ощущать себя таковым определило мою жизненную установку, в которой кроме дочери, родных и работы нет места для женщины.