Брошь с черным опалом - стр. 23
Блинное наслаждение
Питерский октябрь в этом году обещал быть теплым. И, как водится, обманул. На улице было холодновато и серо, но это не портило Борюсику настроение. Покончив с таким противным и нудным делом, как работа с документами строительного концерна, он вырулил из кабинета и собирался уже посвистеть, как вдруг из бокового коридорчика появилась женщина и, не заметив его, пошла к выходу.
Женщина была незнакомая, по крайней мере, со спины. Она шла неторопливо, неся в руке пальто, и Борюсик, тоже притормозив, залюбовался высокой шеей, узкой спиной, тонкой талией и плавными движениями бедер. Вдруг произошло неожиданное. Женщина подняла руку, что-то сделала с головой, и ей на спину хлынул целый поток волос, упал вниз и рассыпался блестящими черными завитками в районе колен. Это было так неожиданно и красиво, что Борюсик остановился, потом прибавил шагу, чтобы догнать ее, но когда выбежал на площадку, услышал только звук опускающегося лифта. Борюсик зачем-то повертел головой, хотя и так было понятно, что незнакомка укатила, достал сигарету из пачки и, закурив, стал спускаться по лестнице.
На следующий день он спросил Марка о женщине, но тот даже не предполагал, о ком может идти речь. Сотрудниц оба знали в лицо. На клиентку незнакомка была не похожа. Да и что ей делать в офисе в девять вечера?
– Откуда же она взялась?
– Черт ее знает. Чего ты так всполошился? Неужели так хороша?
– Я ее сзади видел.
– А вдруг спереди она орк?
– С таким задом все равно, какая она спереди. Ты бы видел! Богиня! Юдифь! Далила! А потом я всегда говорил, чтобы увидеть красоту Лейлы, надо смотреть на нее глазами Меджнуна!
– Уже чувствуешь себя Меджнуном?
– Таки да. А будешь стебаться, я тебя, поц недоделанный, укушу!
Об этом разговоре Марк забыл через три минуты.
Борюсика чудесное видение волновало чуть дольше. Для начала он поспрашивал сотрудников, однако безуспешно. К Алле Петровне тоже заглянул, но и тут его ждал «афронт»: на эту неделю у офисной феи был больничный. Борюсик приуныл, но ненадолго. Его двоюродная тетка, дама приятная во всех отношениях, решила посетить открытие выставки Рембранта в Эрмитаже. Пропустить такое развлекалово Борюсик не мог. Тетка, хоть и считала себя редкостной интеллектуалкой, была баба разбитная и всегда заканчивала общение с высоким искусством в пабе на Казанской. Кроме того, с теткой у Борюсика были общие секреты, по большей части, фривольные. На следующий же день он кинулся в пучину легкого и необременительного разврата. Образ Далилы померк в его сознании.