Брокингемская история. Том 13 - стр. 19
– Мы уже не помним, в чём конкретно провинился тогда этот Дэмпси, – не стал напрягать мозги Маклуски, – А что он натворил теперь?
– Зная вашу высокую порядочность и умение держать язык за зубами, я, пожалуй, рискну ввести вас в курс дела, – ответил Мюррей, чем ещё более запутал своих столичных коллег, – Итак, история тут такая… На прошлой неделе в наш Пантинктон прибыл издалека некий мелкий бизнесмен по фамилии Форрест. В его планы входило открыть у нас небольшой бизнес по продаже какой-то мелкой посуды. (Он решил, что прибывающие в наш город туристы и прочие отдыхающие наверняка проявят интерес к его продукции.) С собой он привёз некоторые образцы своих товаров – несколько ящиков с какой-то то ли фаянсовой, то ли фарфоровой посудой то ли из Японии, то ли из Китая… На первых порах Форрест поселился в нашей замечательной гостинице, в одноместном номере на третьем этаже. Всю прошлую неделю он посвятил попыткам арендовать где-то в городе какое-либо небольшое помещение под свою торговую лавку. Вскоре он убедился, что так быстро такие важные дела не делаются… До вчерашнего дня все его ящики с посудой неприкаянно складировались в его гостиничном номере – а вчера ему вдруг срочно понадобилось покинуть Пантинктон на недельку-другую. Попутно перед ним встал ещё один непростой вопрос: А куда на это время пристроить свою посуду? Брать её с собой в поездку он не решился. (Как-никак фарфор – вещь довольно хрупкая.) Оставить её на попечение гостиничных служб он тоже не рискнул. (А вдруг они сами разворуют его драгоценный товар?) Близких знакомых и бизнес-партнёров в Пантинктоне у него нет; своего офиса пока тоже… Перебрав все возможные варианты, он в конце концов остановился на самом лучшем: Вчера в середине дня он лично явился в наш полицейский участок и попросил аудиенции у вашего покорного слуги. Проявив присущую ему деловую хватку и предприимчивость, он предложил нам взаимовыгодный план сотрудничества: Наше отделение полиции примет у него на хранение все ящики с посудой, а он обязуется забрать их обратно не позднее такого-то срока и заплатить за наши услуги такую-то сумму… Переговоры с Форрестом мы проводили в моём служебном кабинете за закрытыми дверями и в обстановке строжайшей конфиденциальности. Кроме меня, из всех наших сотрудников лишь Бродбент был в курсе об их подлинной сути. В конечном итоге мы с ним приняли предложение Форреста… Итак, мы без особых затей состряпали простенький деловой договор. Форрест переписал его набело в двух экземплярах под копирку; я поставил под ним подпись от имени отделения полиции Пантинктона, а от имени частного предпринимателя Форреста расписался он сам. Заодно мы взяли с него словесное обещание держать язык за зубами – особенно от всех прочих сотрудников нашего отделения полиции. (Если эти ребята вдруг пронюхают, что нам полагаются какие-то денежки за хранение товара Форреста, они немедленно потребуют своей доли. А на этих прожорливых ребят никаких подарков не напасёшься…) Сразу после подписания договора Форрест притащил ко мне в кабинет все свои ящики с посудой и заплатил нам наличными начальный взнос. Мы сверили товар по описи, ещё раз пожали друг другу руки и расстались в самых дружеских чувствах. Через час Форрест покинул Пантинктон на автобусе – а мы с Бродбентом ещё раз заперлись в моём кабинете и принялись размышлять, куда бы нам все эти ящики приткнуть… Сами понимаете: Кабинет начальника городской полиции – не самое подходящее место для хранения хрупкой фарфоровой посуды. Сюда постоянно заходят по делу и не по делу всякие любопытные посетители; любой из них может случайно споткнуться об эти ящики и расколотить к чёртовой бабушке весь фарфор. Запихнуть посуду в какую-нибудь кладовку на территории нашего участка мы тоже посчитали недопустимым. (Там её наверняка заметят другие наши сотрудники и начнут задавать ненужные вопросы.) Вот тогда-то мы и вспомнили про этот дальний склад… Строго говоря, к нашему отделению полиции он особого отношения не имеет. Однако с тамошним персоналом лично у меня и Бродбента сложились весьма тёплые дружеские отношения… И вот вчера вечером мы с Бродбентом аккуратно погрузили все ящики в грузовик и отвезли их на склад. Мы уже давно приметили там один симпатичный строительный вагончик – в нём мы с незапамятных времён складируем разную мелочь, которую по тем или иным причинам нежелательно оставлять у нас в участке… Лучшего места для хранения ценного легкобьющегося товара сложно найти. Вход в вагончик только один, через металлическую дверь с висячим замком; в самом вагончике имеется два окна – причём оба со стёклами. И даже электрическое освещение в него уже проведено… Более того: Внутри вагончика расположена крохотная тёмная комнатка размерами два на два метра. Дверь в неё также с замком – правда, врезным. В общем, у нас больше не оставалось сомнений, в каком месте мы будем хранить наш драгоценный товар… Мы с Бродбентом осторожно расставили ящики с посудой по этой тёмной кладовке. Дверь в неё мы не только заперли, но ещё и опечатали печатью нашего отделения полиции… Точно так же я поставил снаружи печать и на железную дверь вагончика, предварительно повесив на неё замок и основательно его заперев. Ключи от обоих замков мы вернули сторожу склада Тинсдейлу и предупредили его, чтобы он бдительно нёс службу… Закончив все эти дела, мы со спокойной душой вернулись обратно в участок. Мы были уверены, что отныне наша посудина находится в надёжном месте и никаких неприятностей ей больше не угрожает… Но радовались мы рано: Не прошло и суток, как ко мне в кабинет позвонил сторож Тинсдейл (это произошло около часа назад) и доложил, что…