Бродский и судьбы трех женщин - стр. 9
В дальнейшем, уже в Англии, эта лингвистическая подготовка помогла Валентине разобраться в сложном языке поэтики Бродского.
В это время она познакомилась с английским профессором Лампертом, который, видя ее способности и условия жизни, предложил Валентине: «Если Вы приедете в Англию, то я гарантирую Вам работу в университете». На дворе был 1973 год, кто постарше, тот помнит расцвет времени застоя.
И Валентина решается на побег, на прыжок через пропасть! Это был поступок, на который способен далеко не каждый, поворотный момент в ее судьбе!
Она входит в аудиторию УДН, где не только у людей, но и у стен были уши, и открыто спрашивает у своих африканских студентов: кто может заключить с ней фиктивный брак и вывезти ее из страны? Трое студентов подняли руки, она выбрала самого высокого – Мориса из Кении. Потом была столица Кении Найроби, а через три месяца, 7 ноября 1973 года, когда весь 250-миллионный советский народ хором кричал «Ура!», даже сам не подозревая по какому поводу, одна «песчинка», оторвавшаяся от этого народа, приземлилась в лондонском аэропорту Хитроу. «Песчинку» встретил профессор Ламперт и сразу повез ее в Килский университет, потому что занятия уже начались и надо было работать.
Эти занятия и исследования творчества ИБ она вела до окончания своей официальной трудовой деятельности. Потом Валентина вышла и на пенсию и замуж, переехала к любящему мужу Даниелу Уайссборту в Лондон и продолжает работать над темой «Иосиф Бродский» еще более интенсивно, чем раньше.
Так счастливо закончилось путешествие Колобка Валентины Полухиной из Урюпа в Лондон. И никто Колобка не съел, пока он катился к своей мечте: ни медведь-ветер, сдувающий всех с подножки мчащегося поезда, ни волк-митральный клапан, пытавшийся захлопнуть ее аорту, ни лиса-партработница, уговорившая ее снова выйти замуж за своего непутевого сына. Мечтая, будь осторожен, мечты иногда сбываются!
Левит: Иосиф, или Одиночный в поле зрения
Валентина познакомилась с Иосифом Бродским через четыре года после приезда в Англию – в 1977 году в Лондоне, у своей подруги Милы Куперман. Когда Бродский сел в кресло, чтобы читать стихи для четырех женщин, одна из них села на пол у его ног. Надо ли говорить, что этой женщиной была Валентина Полухина? Бродский хотел подать ей стул, но она продолжала сидеть у его ног и сравнила его с Пушкиным.
Известно, что Бродский не выносил лести, возвышенного стиля, откровенных или скрытых комплиментов. Про себя он знал все сам, ему не надо было об этом говорить. Он трезво и с самоиронией оценивал себя. Часто называл свои стихи – стишками, а побывав в комнате Валентины, увешанной его фотографиями (см. фото выше в главе «Бытие»), с иронией заметил, что одной фотографии все же у нее нет: где младенец Ося без штанишек лежит на диванчике. Джон ле Каре говорил о ИБ: «Ему нравилась самоирония. Ему всегда доставляло удовольствие самого себя ставить на место».