Бриллианты безымянной реки - стр. 38
– Условный срок за тунеядство и высылка за сотый километр – вот единственный вариант. И не надейся, что я или твой отец сможем тебя спасти от этой участи.
– Оption[19] – новое замужество. Домохозяйкам можно не работать.
После этих слов она оделила меня печальным взглядом. Моя мать втайне недолюбливала Канкасову, считая её слишком навязчивой и распущенной. На десяток лет старше, дважды побывавшая замужем, с точки зрения Гертруды Цейхмистер, Анна Канкасова не являлась удачной партией для меня. Но папаша Канкасов заведовал одним из отделов Елисеевского гастронома. Пристрастие моей матери к изысканной еде и красивым нарядам, желательно зарубежного производства, делало Евгения Викторовича Канкасова, обладавшего огромными связями в мире торговли, совершенно незаменимым, ритуально важным человеком.
Так дружба семей Цейхмистеров – Канкасовых и наши с Анной личные отношения балансировали на тонкой грани между взаимной пренебрежительной брезгливостью и преклонением перед возможностями.
– Хорошая домохозяйка не подаст мужчинам остывший чай. Но мало того, что чай чуть тёплый. Ты поставила приборы, чашки и собралась уйти, не разлив чай!..
– Вы же велели не беспокоить!
– Не беспокоить – это значит вообще не заходить. Но ты нарушила запрет, войдя в мой кабинет с остывшим чаем.
– Что же мне теперь прикажете делать?
– Как что?!! Идти в подсобку за коньяком! Там ещё должно оставаться из старых запасов. Принеси тот, что с десятью звёздочками. До десяти считать умеешь?
– Десять звёзд – это галактика!
– И два бокала не забудь. Специальные коньячные бокалы. У нас с Гамлетом серьёзный разговор.
Цейхмистер провожал Канкасову слишком пристальным, далёким от отеческого целомудрия взглядом. Ведущий научный сотрудник института, руководитель, наконец, советский человек – и ТАК смотрит на женщину! Ревность стукнула в мои виски увесистыми молоточками.
Евгений Викторович Канкасов одевал свою единственную дочь, как куколку, потакал малейшим желаниям, обращаясь, как пятилетний ребёнок с любимой игрушкой. Впрочем, несколько грубоватую наружность Анны кукольной не назовешь. Асимметричное лицо с довольно крупными чертами. Фигура монументальная, заметная. В юные годы Канкасова всерьёз увлекалась греблей. Однако спортивным успехам помешали иные увлечения. Канкасова так же, как и моя мать, любила веселую, безалаберную жизнь, чуть больше, чем следовало бы, увлекалась выпивкой, не любила подчиняться дисциплине. Ветреный характер мешал и учёбе. Диплом Института международных отношений дался товарищу Канкасову ценой титанических усилий. Работа по специальности у Анны не заладилась, хоть она и болтала довольно свободно на нескольких языках. А тут ещё грянул второй развод. При таких обстоятельствах на дипломатической карьере можно поставить жирный крест. Тогда-то мой отец… то есть товарищ Цейхмистер, и подставил дружеское плечо. Работая в «Гидропроекте» секретарём одного из ведущих специалистов, Канкасова жила играючи. Ей всё сходило с рук, и я, и Цейхмистер – просто игрушки в её руках. Эдакие пупсы из папье-маше. На короткий миг я вновь почувствовал семейное и товарищеское единство с Цейхмистером. Канкасова нас обоих пристроила в своей детской комнате на одной из полок. Но, как оказалось, не только это объединяло нас.