Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики - стр. 52
В 1986 году Готти предстал перед федеральным судом по обвинению в рэкете, и за этим процессом следила вся Америка. О Готти писали как о самом жестоком «крестном отце», по которому давно плачет электрический стул. Однако тогда ему все сошло с рук. С тех пор в СМИ его стали называть «Тефлоновым Доном», подразумевая то, что к нему не пристают никакие обвинения. Америка тогда разделилась: часть населения восторгалась неуязвимостью Готти, другая, наоборот, возмущалась тем, что власти ничего не могут поделать с отпетым мафиози. Однако звучали голоса, что жестокость Готти рано или поздно вернется к нему бумерангом, как это однажды уже с ним случилось. Речь шла о младшем сыне «крестного отца» Фрэнке, которого в 1980 году случайно задавил грузовик, за рулем которого сидел сосед Готти Фавара. Четыре месяца спустя последний бесследно пропал. Никто не сомневался, что это дело рук Готти-старшего, таким образом отомстившего за гибель своего любимого чада.
Судя по всему, именно история с сыном Готти подтолкнула Пьюзо и Копполу на мысль ввести эту тему в третью часть «Крестного отца». Правда, там Майкл Корлеоне должен был потерять горячо любимую дочь и тем самым доказать, что бумеранг жестокости, запущенный им в первых двух частях трилогии, вернулся к нему на склоне лет.
Именно в разгар всех этих событий Коппола окончательно согласился взяться за третью часть «Крестного отца», но предупредил хозяев киностудии, что в соавторстве с Пьюзо собирается снимать несколько иное кино, чем раньше, – трагическое. В нем должна была звучать мысль о том, что зло, творимое людьми, возвращается к ним бумерангом. Однако боссам «Парамаунта» идея Копполы не понравилась, и они стали подыскивать других кандидатов для съемок. Благо отбоя от них не было. Однако все они (в их числе был даже актер Сильвестр Сталлоне) предлагали какие-то невообразимо закрученные сюжеты, которые в случае их претворения в жизнь сделали бы из «Крестного отца-3» заурядный боевик. Настоящий шедевр мог снять только один человек – Коппола.
Между тем в 1989 году на «Парамаунте» сменилось руководство. Новый директор студии – Фрэнк Манкузо – оказался чрезвычайно уступчивым человеком, и ему идея Копполы понравилась. Тем более что на фоне «дела Готти» и других подобных разбирательств такая тема, как трагический итог мафиозного «крестного отцовства», могла по-настоящему «выстрелить». В итоге Манкузо сказал Копполе: «Вы будете работать так, как вам захочется. Я обещаю вам, что руководство студии не будет вмешиваться в процесс съемок. Ваш гонорар будет составлять 6 миллионов долларов плюс значительный процент от реализации картины». Учитывая, что это был беспрецедентный гонорар и что к концу 80-х Коппола успел влезть в долги (8 миллионов долларов), дело сдвинулось с мертвой точки.