Братья - стр. 62
За Дорожным снова пошли невысокие гряды и сопки.
– Начинается предгорье Норильских гор. Реку Амбарную пройдем и выйдем в долину, – пояснил Сотников Кытманову. – Узнаю знакомые места. Терпи. Немного осталось.
– Уже сидеть на иряке надоело, – с непривычки ерзал на санках Кытманов, то подгибая, то вытягивая длинные ноги. – Задницу отсидел, пройтись охота. На шкуре сижу, а кости ломит.
– Это тебе не карета! Привычка во всем нужна. Зимой почти не трясет. Снег ровный, как стекло. Олени раза в три быстрее бегут, чем по ягелю. Бывало, путь дальний – верст сорок – пятьдесят, привяжешь себя к санке и спишь, когда с каюром едешь. Лицо спрячешь в сокуй и кемаришь верст двадцать. На станке передохнешь, чайку попьешь, оленей сменишь – и дальше. Только сильная пурга и останавливала.
Шли пологим берегом Амбарной, выискивая широкое место, где течение слабее и глубина меньше. Вешняя вода еще не спала, но даже она не скрыла огромные валуны, усеявшие дно реки.
– Здесь будем пробовать! – сказал Хвостов, спускаясь с хореем к воде. Он подтянул голенища бродней почти до паха и осторожно вошел в воду. Пройдя половину реки, Мотюмяку зашатался под напором воды, но хорей помог устоять на ногах.
– С ног валит! – крикнул он, черпнув голенищами порцию ледяной воды. Поежился, вздрогнул от холода и, ощупывая хореем дно, пошел дальше. Ближе к левому берегу дно стало чище, вода ниже, и он без приключений добрался до суши. Три спутника с берега криками подбадривали своего проводника, принявшего ледяную купель.
– Терпи, сын Божий, скоро ромом согреем, чтобы никакая лихоманка не привязалась, – кричал Сотников.
– Дабы вода не сбила с ног, идите цепочкой, страхуя друг друга! – советовал вымокший Хвостов. – Вы-то оба тяжелые, устоите, а Тубяку может свалить. У вас и голяшки почти в мой рост. Я к вам.
И он снова перешел Амбарную.
Хвостов и Тубяку распрягли оленей, развязали веревки на иряках и, став цепочкой поперек реки, стали передавать друг другу пожитки. Последними поодиночке переносили нарты. Освобожденные от упряжи олени сами переплыли реку за хозяевами.
Сотников помог Тубяку нарубить сухого ивняка и березы-сухостоя. Благо их вокруг было вдосталь. Правда, у костра остался только Кытманов, остальные занимались каждый своим делом. Мотюмяку и Тубяку сняли бродни, вылили из них воду, отжали пимы, вывернули голяшками наружу и аккуратно разложили у костра. На себя надели летние парки и бумазейные кальсоны, предусмотрительно положенные Катериной.
День прохладный, не комарный. Олени на длинном поводке паслись на опушке, выискивая сытный ягель. В лес не заходили, боясь спрятавшихся в листве комаров. Сотников с Кытмановым собирали на берегу разноцветные камешки и складывали в сумку. Тубяку поставил пущальню