Брат, стреляй первым! - стр. 36
В это же время послышался точно такой же звук. Это надели стальные браслеты на руки Вована и Чауса.
И только после этого в комнате появился мужчина в штатском. И лениво так бросил:
– Милиция! Уголовный розыск!
– РУОП! – добавил кто-то.
Никита уже знал, что для криминальной братии РУОП не просто враг, а враг классовый. РУОП – это региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Этот монстр образовался всего несколько месяцев назад. И, как всякий молодой хищник, особенно был жаден до жертвенной крови...
Спецназовцы снова пришли в движение. Они подхватили под руки Никиту и потащили к выходу из квартиры. В «воронок» его впихнули вслед за Виталом. Еще немного, и там же оказались Вован, Чаус и Гиря. Их расфасовали по разным отсекам. Но общаться между собой они могли.
– Ну, Гиря, гад! – зло процедил сквозь зубы Чаус.
– Заткнись! – цыкнул на него Витал. – Никто никого не сдает...
Всех пятерых «воронок» отвез в ближайшее отделение милиции, где имелся ИВС – изолятор временного содержания. Каждому нашлась отдельная камера.
Мрачные стены, деревянный настил, грязный вонючий унитаз в углу. Впечатление от камеры, куда определили Никиту, было жуть каким неприятным. Но самое страшное ждало его впереди. Не успел он прилечь на нары, как с лязганьем открылась дверь. Его повели на допрос.
Длинный узкий кабинет с пожелтевшими от старости обоями, угрюмые лица двух оперативников в «сбруе». Один чернявый, другой рыжий. В кобурах под мышками у обоих торчали рукоятки табельных «макаровых». Никиту усадили на стул.
– Ну чо, братуха! – на блатной манер протянул чернявый. И впился в Никиту свирепым взглядом. – Говорить будем?..
– А чего надо? – Никита спрятал от него глаза. – Я ничего не знаю...
– Что именно ты не знаешь?
– Ничего не знаю...
– Говори, падла, как пацанов троих замочил! – рыкнул на него второй оперативник.
– Каких пацанов?
В кабинете было жарко, душно. А Никите вдруг стало холодно. От страха. Подтвердились самые худшие его опасения. Менты арестовали его по подозрению в причастности к вчерашнему убийству. Ну и гад же этот Гиря!..
– А вот этих! – Оперативник разложил перед ними цветные фотографии.
Все правильно, три окровавленных трупа. К горлу подступила тошнота.
– Мне плохо, – признался Никита. – Воды...
– Воды? – зло переспросил опер.
Он схватил с грязного подоконника такой же грязный графин с водой. Перевернул его и вылил всю воду на голову Никите.
– Напился?
Никита промолчал.
– Полегчало, ублюдок? – набросился на него второй оперативник. – Ну, теперь говори, как ты, мразь, перерезал им всем глотки...