Браслеты Скорби - стр. 6
«Рубашка, пахнущая дымом, висит у него за дверью.
Грязные ботинки, размер которых соответствует отпечаткам, оставленным возле сгоревшего здания.
Фляги с маслом в сундуке под его кроватью».
Список содержал с десяток улик, которые указывали на Форча как на того, кто сжег дотла хижину-столовую в начале этого месяца. Ваксиллиума взбудоражило, что констебли отнеслись к его находкам серьезно.
– Тревожно, – согласилась бабушка, – однако я не вижу в этом списке ничего, дающего вам право вторгаться в наши земли, капитан.
Констебль наклонился, приблизившись к ней, и уперся руками в край стола:
– Вы не спешили отказываться от нашей помощи, когда мы послали бригаду пожарных, чтобы погасить тот огонь.
– Я всегда приму помощь, если требуется спасти чьи-то жизни, – ответила бабушка, – но не ту, которая подразумевает, что кого-то надо посадить под замок. Спасибо.
– Это потому, что Форч – двурожденный? Вы его боитесь?
Ввафендал одарила констебля насмешливым взглядом.
– Старейшина, – проговорил тот, переведя дух. – Среди вас преступник…
– Если это так, – она выделила первое слово, – мы с ним разберемся сами. Я посещала обители печали и разрушения, которые вы, чужаки, называете тюрьмами, капитан, и не допущу, чтобы кого-то из моих соплеменников замуровали там, основываясь на пересудах и анонимных фантазиях, которые вам прислали по почте.
Констебль тяжело вздохнул и снова выпрямился. Со стуком выложил что-то на стол. Ваксиллиум прищурился, но не смог разглядеть – констебль прикрывал предмет ладонью.
– Что вы знаете о поджогах, старейшина? – негромко спросил констебль. – Они нередко являются тем, что мы называем преступлением ради прикрытия. Случается, к поджогу прибегают, чтобы замаскировать кражу или совершить мошенничество, а еще иной раз поджог становится актом первоначальной агрессии. В деле вроде этого огонь – всего лишь предвестник чего-то другого. В самом лучшем случае у вас тут поджигатель, который только и ждет, чтобы снова что-то предать огню. В худшем… Что ж, старейшина, надвигается нечто более серьезное. То, о чем вы еще пожалеете.
Бабушка сжала губы так, что они превратились в линию. Констебль убрал руку, открыв вещицу, которую положил на стол.
Пуля!
– Что это? – спросила Ввафендал.
– Напоминание.
Бабушка смахнула пулю со стола – та со стуком ударилась о стену, за которой прятался Ваксиллиум. Он отпрыгнул с колотящимся сердцем и пригнулся.
– Не смейте приносить сюда свои инструменты смерти! – прошипела бабушка.
К окну Ваксиллиум вернулся как раз в тот момент, когда констебль надел шлем.