Бракованный - стр. 24
Влад получил должность начальника охраны и слонялся по особняку с гордым видом. После ссоры в больнице наши отношения стали хуже некуда. Я старалась всячески избегать его, а если изредка и встречала, то игнорировал. Что Владу, конечно же, не нравилось.
— Не забудь, кто дал тебе все это, — сказал он однажды. — Если бы я не подсуетился тогда, ты бы до сих пор жила в нищете. А теперь у тебя роскошная тачка, обалденное жилье, наряды и прислуга.
— Вот только нормальной семьи у меня нет, — произнесла, осаждая зарвавшегося амбала. — Не срой из себя героя, ты подонок, каких свет не видел. Сначала заставил выйти замуж, а после вообще… Не раздражай меня, ладно, иначе я сделаю так, что Элеонора тебя уволит.
Он скорчил недовольную рожу и хмыкнул.
— Уволят меня, и я в долгу не останусь. Думаешь, она по-прежнему будет любить внука, если узнает, кто его отец? А что станет с Колей?
Брат тоже остался в особняке. Но больше не работал в команде Влада, устроившись садовником. Он обожал племянника и мог часами слушать его лепет.
— Не пугай меня, ладно? — сказала Владу, зло сощурившись. — Весь запас страха я растратила в тот день, когда ты выдал меня замуж и заставил спасть с Ником.
Никон…
Я часто вспоминала о нем. Первое время, завидев на подъездной аллее похожую фигуру, вспыхивала, как спичка. Стыд, раскаяние и другое, томительное и безумное чувство, овладевали мною.
Но время шло, а от Ника не было вестей.
Влад делал вид, что любит маленького Дениса, как прежде притворялся преданным погибшему боссу. Начальник охраны делал все только из корыстных побуждений. На дни рождения дарил Денису скромные сувениры, сюсюкался с ним только для виду.
Чего не скажешь об Элеоноре.
Она обожала Дениса. И больше всего на свете я боялась, что она слишком избалует его.
— Не говори чепухи, любовью нельзя испортить ребенка, — отмахивалась она. — Правда, мой сладенький пирожочек…
Она подхватывала Дениса на руки, и тот заливисто смеялся. Он обожал бабушку так же, как и она его.
А я…
Я стала заложницей этого дома. И той ужасной ошибки, что совершила когда-то. Меня превратили в птицу, запертую в золотой клетке. И вроде бы все было — но в то же время не было ничего. Я перестала быть хозяйкой собственной жизни. И даже сына у меня практически отобрали.
Элеонора практически не замечала меня и все свободное время проводила с Денисом. Лишь когда она уезжала по делам или в длительную командировку, я наслаждалась свободой и обществом сына. Все остальное время я была лишь тенью, призраком и узницей особняка.
В один из дней, когда Денису едва исполнилось четыре, он играл с бабушкой в большой гостиной. Элеонора, не боясь помять или испачкать светлый брючный костюм, помогала мальчику собирать пирамидку. Меня в игру не взяли, впрочем, как обычно. Мне оставалось наблюдать, поощряя успехи сына. И не обращать внимания на косые взгляды его бабули, красноречиво приказывавшие свалить подальше и не мешаться.