Брак по-тиквийски 4. Колдунья - стр. 23

– А ты думал, живым уйдешь? Хрен тебе!

– Не убивайте! – взмолился парень, поднимаясь на колени с жесткой земли, перемешавшейся с кровью. Куда только девалась самонадеянность?

– А что с вами еще делать, педофилами паскудными? На астероиды закатать на дюжину лет? Так это элементарно! Ща позвоню легавым, они вам райскую жизнь устроят. Дай сюда телефон, скотина! – Аппарат Терезы остался на берегу вместе с одеждой.

Тот, что в панаме, безнадежно заскулил. Второй турист молчал, пытаясь удержать на месте свои внутренности.

Тереза выхватила у туриста покорно протянутый телефон, но не стала набирать номер. Она вдруг сообразила, что, если вызовет безопасников, те непременно доложат все Ильтену. Руани – не Маэдо, у него в голове не укладывается, как можно скрывать что-то от мужа. Наверное, есть способ договориться с Руани, но, скорее всего, приедет не ноккэмская группа, а тильгримская, а их начальник вообще почти незнаком. И Рино узнает от копов, что она тайком от него ходила на озеро. И что недоглядела за Верочкой. И бегала неодетой по поселку и окрестностям, пугая соседей.

Она скрипнула зубами и процедила:

– Десять тысяч единиц.

Турист в синей панаме торопливо закивал.

По пути с озера пришлось заглянуть к Хэнкам и пригрозить главе семьи: мол, если он опозорит ее перед мужем, рассказав, в каком виде ее встретил, на лодку может не рассчитывать. Деду Калле и грозить не надо: он до слез раскаивался, что уснул, и сделал бы для Терезы все, кроме физически невозможного. Больше всего пришлось повозиться с Верой: девочка не понимала, почему нельзя рассказать папе о таком интересном приключении. Тереза с трудом уговорила ее: мол, ты же любишь тайны, пусть это будет нашей тайной. Поистине, быть матерью девочки – удел не для слабонервных и не для беспечных.

Хвала небесам, приезд Хэнка означал, что бытие разнообразится. Охота, визиты туда и сюда, совместные игры детей… Дени уже посещал школу и был для пухленького четырехлетки Тюля предводителем в шалостях и объектом зависти. Братья Хэнк ладили между собой через раз, но это был уже большой прогресс по сравнению с тем, как обстояли дела три года назад. Третий братец пока вообще не дорос до выстраивания отношений, едва умеющий ходить Реппе интересовал пока только раздавшуюся в бедрах маму.

Тереза, потягивая через соломку коктейль, беседовала с Хэнком в его саду, а дети недалеко от них оживленно спорили, чьи родители лучше.

– Мои! – орал Тюль.

– Нет, мои! – кричала Верочка.

– Моя мама лучше!

– Нет, моя! Моя мама красивее!

– А мой папа толще!

– Ты сам толстый, – захохотала Верочка. – Толстый-жирный!