Боже, спаси президента - стр. 32

Мой телефон начал вибрировать: я получил несколько сообщений.

Первое – от Элоди: «Валери на пути в Коллиур, чтобы встретиться с тобой. Будет звонить. Поцелуй от меня».

В принципе, кроме поцелуя, у меня ни к чему претензий не было.

Второе сообщение было отправлено с длинного международного номера, начинающегося с +.

«Личное пребывательство на местах, возможно, облегчит тебе получение денег за странные дела».

Я сразу узнал этот неподражаемый стиль вербального пофигизма. Эсэмэску писал мой друг Джейк, американец, который отправился в Луизиану, чтобы помочь каджунцам[42] вспомнить французский язык. Судя по всему, взамен они помогли ему забыть английский.

Набрав номер Джейка, я попросил человеческим языком объяснить, что он имеет в виду.

– Привет, Пол. У меня сейчас обеденная пауза. – Его английский, и без того загрязненный десятью годами жизни во Франции, офранцузился еще больше. А с каджунским выговором впридачу я услышал что-то вроде «ледяная пука». Понять Джейка могли лишь немногочисленные обитатели Луизианских болот. Ну и я, само собой.

Аккуратно порасспрашивав, я наконец установил, что мой друг имел в виду. Джейк решил, что раз уж я нахожусь во Франции, то должен попросить грант у Министерства иностранных дел.

– Грант на что? – уточнил я.

– На пози.

С этим словом у меня трудностей не возникло. С первого дня нашей встречи Джейк долбил о пози – извращенное произношение французского слова, обозначающего поэзию. Он давно уже творил серию од о сексе с женщинами разных национальностей, живущими в Париже. Одной из наименее удачных была, на мой взгляд, та, которая начиналась словами: «Я у девушки из Киркука[43] спросил однажды…»

Последнее время Джейк занимался свободным переводом Бодлера на то, что он достаточно вольно именовал английским языком. Это было очередным его шагом в борьбе за то, чтобы лишить американцев блаженного незнания французской поэзии.

– В данный момент я создаю сайт в Интернете, чтобы помещать строчки пози для моих школьников, – сказал он.

– Твоих учеников?

– Да. И всех каджунов. А после я хочу устроить Каджунский фестиваль пози. И нам нужен фин.

– Финн? Из Финляндии?

– Да нет же, чувак, финансы, деньги. Евро, доллары… А раз наша пози написана на францужеском языке, я и подумал, что, может, францужеское правительство нам заплатит. У них ведь есть франкофонический министр, нет? Тот, который занимается поддержкой францужеского языка во всем мире. Ты в Париже, может, ты сможешь сделать запрос?

Слушать его было настолько тяжело, что я готов был сам заплатить за этот фестиваль, лишь бы он замолчал.