Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами - стр. 18
– Думаю, что знают. В меню сплошь французская кухня…
– Ты понимаешь, что я имею в виду, Пол. Они в полной уверенности, что Париж – это Франция, а Франция – страна художников и шампанского.
Я уж не стал напоминать ей о том, что сама она – фотограф и только что заказала себе бокал шипучки.
– Значит, ты действительно не огорчена тем, что с американской мечтой придется проститься? – спросил я.
– Конечно нет, мне совсем не хочется туда ехать и терпеть их коррупционную систему. И я знаю, что ты найдешь способ расплатиться с долгом и сохранить свою долю в café.
Мы чокнулись и выпили за ее оптимизм.
– Э… простите? Мы есть американцы. Вы… э? Перевести меню для нас, если вас можно?
Мы повернули головы и уставились на четыре пары идеально ухоженных трансатлантических челюстей.
Я вступил в диалог, прежде чем Алекса успела проворчать что-либо насчет колонизаторов от культуры, которые не в состоянии расшифровать меню, если в нем нет картинок гамбургеров.
– Чем могу помочь? – спросил я.
– О, у вас такой замечательный английский, – сделала мне комплимент седовласая женщина.
– Мерси, – ответил я, вспомнив о том, что сегодня выступаю в роли француза.
– Где вы его учили? – спросила она.
– По фи-ильмам Олливуда, – сымпровизировал я.
– Вау, это потрясающе. – Жгучая брюнетка захлопала своими густо накрашенными ресницами.
– Да, все, что ни есть из Олливуд-фи-ильм, я говорю с идеаль аксэнт. «Давай, сегодня мой день. Это ты мне? Hasta la vista, детка»[19].
Убеленная сединами пара с американской половины стола отнеслась к моим словам с некоторым скепсисом, однако брюнеты нисколько не усомнились в просветительской миссии Голливуда.
– А откуда эта цитата: «Чем могу помочь»? – спросила брюнетка.
– «Остин Пауэрс 2»? – рискнул я.
– О, Пол, – вмешалась Алекса. – Не слушайте его, он англичанин.
Прогремел взрыв смеха. Я так и не понял, чем он был вызван – то ли это я удачно пошутил, то ли само английское происхождение изначально комично.
К моему удивлению, Алекса принялась посвящать американцев в таинства меню, терпеливо объясняя, как готовится каждое блюдо, и предупреждая о возможном включении чеснока или незнакомых субпродуктов. Я приходил на выручку, когда объяснения Алексы становились излишне техническими, и, когда вернулся официант, мы все уже были готовы сделать заказ. Он нацарапал свои заметки прямо на бумажных салфетках и снова исчез.
– Merci, Mam’sell[20], – сказал парень-брюнет, заставив Алексу слегка поморщиться. Французскую феминистку не следует называть мадемуазель.
– Пожалуйста, сэр, – ответила она, еле заметно стиснув зубы.