Бой бабочек - стр. 23
– Вы, русские, такие страстные, – сказала она с улыбкой. – Целуете руку так, будто хотите овладеть женщиной, съесть ее целиком.
Это была правда, в которой Ванзаров никогда бы не признался.
– Мадемуазель Кавальери, что за угроза вам поступила? – спросил он натянутым от напряжения голосом.
– Ах да! – вздохнула Кавальери и обернулась к гримерному столику с роскошным зеркалом. – Куда его засунула?
Кончик пальчика прикусили белые зубки. О, эта итальянская легкомысленность! Что тут скажешь?..
Угроза нашлась. Нашлась в малахитовой шкатулке. Явно подарок от поклонника с Урала. Кавальери протянула сложенный вдвое лист плотной писчей бумаги. Ванзаров развернул его. Всего несколько строчек, написанных чернилами от руки:
«Коварная! Твой срок земной жизни истек! Часы вечности вот-вот отобьют твой последний час! Готовься к неизбежному, несчастная! Я иду за твоей душой!»
Подпись была еще более зловещей: «Беспощадный Мститель».
Получив такую угрозу, любая девушка заработает интересную бледность лица. Или упадет в обморок. Но сейчас на Ванзарова смотрели такие прекрасные, нежные, светлые и бездонные глаза. От него ждали ответа. А он не знал, что сказать.
– Ужасно, – наконец произнес он.
– О, благодарю вас, синьор Фон-Сарофф!
Ему захотелось найти еще две-три не менее страшные записки, чтобы услышать подобную благодарность.
– Сыскная полиция Петербурга сделает все возможное, чтобы защитить вас, мадемуазель, от любой неприятности, – только и сказал он.
– Как это чудесно! Вы – готовы меня защитить!
Готов ли он? Что за вопрос? Ванзаров был готов.
– Позвольте вопрос?
– О да, конечно!
– Как у вас оказалось это письмо?
– Я нашла его… Подсунули под дверь…
– Когда?
В задумчивости она поиграла петлей жемчужин.
– Кажется, дня три назад… Или раньше…
– Утром или вечером?
– Не помню… Утром… нет, вечером! После концерта!
– Опишите, как это было.
На хорошеньком личике мелькнула тень недовольства.
– Вошла в гримерную… У меня были цветы, много цветов… И вдруг увидела ее. Я сразу испугалась и поняла, что это опасно.
Ванзарову не хотелось больше ничего спрашивать, но он не мог удержать себя.
– У записки был конверт?
– Да, был… Ах нет, не было… Вот так и лежала. Горничная Жанетт мне подала.
– Так ее нашла горничная?
– О, вы правы, синьор Фон-Сарофф! Это горничная… Нет, я вспомнила: Жанетт только указала на нее, а я подняла. Она решила, что я обронила письмо.
– Предполагаете, кто этот «беспощадный мститель»?
Кавальери произнесла энергичную итальянскую фразу, смысл которой и без перевода был понятен. И добавила:
– Это все они!
– Кто – они? – спросил Ванзаров, чувствуя себя последним дураком.