Борух Баклажанов. В поиске равновесия - стр. 35
Бежал он быстро, хотя бегом это было трудно назвать – скорее он парил, слегка касаясь земли и оставляя за собой столб пыли, как от несущегося табуна лошадей. В какой-то момент он обогнал группу детей из местной спортивной школы, совершавших вечернюю пробежку.
Уже подбежав к «вилле», Борух остановился и, отхаркиваясь что есть мочи, пытался восстановить дыхание. Группа детей догнала его и побежала дальше по сельской дороге, но мальчишка, бежавший в конце, остановился и подошел к нему. Паренек был чернокожий.
– Каким ветром он здесь? – подумал тогда Борух.
– Дяденька, кто это Вас так? – спросил мальчуган, внимательно изучая Баклажанова.
– Да вот на танцы сходил! – ответил Борух.
– Вы, дяденька, лучше бы в театр пошли, – сказал парнишка. – Меня мама водила – там красиво и люди хорошие.
– Я заметил! – буркнул в ответ Баклажанов. – Ну, беги, ребят догоняй. Слушай маму и радио и учись хорошо – тогда из тебя толк будет.
– Договорились! – озорно сказал мальчишка, улыбнувшись и сверкнув белыми как снег зубами.
– Как зовут-то тебя? – спросил Баклажанов уже убегавшего паренька.
– Усейн! – крикнул тот и скрылся за поворотом.
Утро следующего дня выдалось тяжелым. Баклажанов проснулся и с трудом смог открыть глаза и отнюдь не по причине раннего часа. Он вышел на кухню, где Денис уже готовил завтрак, разогревая остатки вчерашних яств.
– Ого! Как я понимаю, вчерашний поход в клуб удался? – спросил он, взглянув на Боруха.
– Был неразборчив в выборе дам! – резюмировал тот.
– Ну, ничего, опыт – сын ошибок трудных. Впредь поразборчивее будешь, – усмехнулся Ден, – садись есть.
Надо было поправить здоровье, чтобы утро заиграло яркими красками, и они открыли вторую «Сибирскую». Говорили они долго, и после короткой прогулки по селу пришло время возвращаться домой.
Приехав на станцию и купив льготный студенческий билет, Баклажанов помчал домой. Электричка шла как-то монотонно медленно, и где-то на середине пути Борух решил выйти в тамбур на перекур. Там уже стоял человек. Это был седой мужчина среднего роста лет пятидесяти. Синие «перстни» на пальцах и Сталин на груди, видневшийся из-под расстегнутой рубашки, слабо выдавали в нем инженера или служащего.
– Прикурить не будет? – спросил Борух.
– Имеется! – сухо ответил человек, как-то изучающе с прищуром посмотрев на него.
Он ехал в город отмечаться со справкой об освобождении. Они так и простояли в тамбуре вплоть до города за разговорами на разные темы. Чувствовалось, что человек испытывал к Баклажанову какую-то симпатию, ибо Борух разговор вел грамотно и лишних вопросов не задавал по понятным причинам. Сам же человек говорил взвешенно и от некоторых тем уходил по причинам тем же.