Боровой - стр. 11
Штепан на секунду задумался.
– Киртыш – это озеро. Наши там раньше ершей и судачков ловили, пока спокойно было, – объяснил он. – А сейчас ходу туда нет.
– Куда ещё мог пойти?
– Мнмн … Никуда … – невнятно пробормотал Хустав и, помогая себе, отрицательно замотал головой.
– Может, невеста у него была какая в другом селе, так он к ней и сорвался?
– Нееет, – ответил за мельника Штепан. – Его милая здесь жила. Лесенька наша. Да только пропала она чуть раньше со всеми остальными нашими девками.
– Ну, так может за ней он и отправился? Девку искать да лиху мстить. Говорил он о таком перед уходом, а? Вспоминай, – обратился командир снова к Хуставу.
Мельник, однако, не ответил. Он был безутешен, начал всхлипывать и икать.
– А ну в руки себя возьми, – встряхнул его Штепан. – Смотри, сам же шесть дней по лесу гулял и вышел. А сына-то чего хоронишь раньше времени?
– Я не вышел! – поднял голову Хустав. – Меня вывел ОН. Он вывел… Он вывел…
Штепан многозначительно взглянул на командира. Хлопнув мельника пару раз по спине и пробормотав тому слова поддержки, войт двинулся к двери. Поравнявшись с Бреганом, он попытался увлечь того к выходу, но командир не сдвинулся с места.
– Чернобог? – спросил он.
Хустав, уставившийся было в пространство перед собой, резко развернул голову к Брегану, будто тот сказал некое знаковое слово. Медленно и почти торжественно он кивнул.
– Чернобог, стало быть, тебя до опушки довёл? До самой деревни?
– До самих дверей, – севшим голосом ответил Хустав.
Бреган услышал, как позади него с ноги на ногу переминается недовольный поднятой темой староста.
– И что же? Может, и голос у него был? – вкрадчиво вопрошал гость.
– Был.
Войт, скрипнув дверью, встал в проёме, выжидая окончания допроса.
– И что же он? Сказал чего?
– Сказал. Сказал, что чёрная тут земля и что вода сладкая. Сказал, что добрые люди тут станут жить.
– Разговорчивый. Что было затем?
– Микошка дверь отворил. Ко мне кинулся, обнимать. Потом оторопел весь. А ОН подошёл, сыну ладонью так по щеке легоооонько огладил. Мне кивнул. Развернулся и пропал. Как дымок сизый. Исчез, будто приснился нам. Микошка меня пытать, кто это был. А я с ног валился…
Бреган замер статуей, не сводя с мельника взгляда.
– И как же тот Чернобог выглядел? – медленно проговорил он.
Ручей стал еле слышен. Ветер снаружи перестал трепать листья.
– Высокий. Старый. И кожа бела. В глазницах два камня круглых. Блестят, как чёрное масло. Масло земли самой, – не моргая, проговаривал каждое слово Хустав, глядя куда-то сквозь командира. – Покрывало за ним стелется от самых плеч: из червей, муравьёв и чёрных лап куриных делано.