Борн - стр. 37
Я все сидела, зажав последний крекер, на меня опускались сумерки, показались первые звезды. Только потом я начала дрожать, а заслышав приближавшиеся странные звуки, поднялась наконец и отправилась на поиски безопасного ночлега.
Спустя немного времени я встретила Вика, а потом, не без опаски, перебралась к нему в Балконные Утесы.
Пусть Борн убил тех мальчишек и я по-прежнему ничего толком о нем не знала, все же я не желала соглашаться с Виком. Разве не мог мой найденыш оказаться хорошим и достойным существом, каковы бы ни были его цели? Вот в чем заключался важнейший вопрос, постоянно звучавший во мне из темноты, пусть у меня уже имелся ответ Вика.
За несколько последних недель мне стоило огромных трудов принять Борна таким, каким он был, и я больше не воспринимала его как диковинку. Даже если он продолжал расти, став выше Вика, или принимал все новые обличья и формы, от конуса до шара, а затем вновь обращался перевернутым кальмаром.
Вик теперь почти все время проводил дома, заботясь обо мне. Следовало быть ему благодарной, вместо этого его присутствие раздражало меня все сильнее и сильнее. Когда он сидел рядом, Борну приходилось вести себя бездвижно, безгласно и безглазно, торча где-нибудь в углу, пока мы с Виком беседовали. В такие моменты он напоминал гигантский вопросительный знак, и та манера, с которой Вик смотрел на Борна, показывала мне, насколько он опасается моего нового друга.
Какое-то время после ухода Вика наши с Борном разговоры оставались скомканными и натянутыми. Я избегала вопросов, которые должна была задать прежде, но потом все-таки возвращалась к ним, поскольку у меня не было выбора. Я думала о себе как о его щите против Вика, чьи вопросы будут куда агрессивнее, а выводы – жестче.
В общем, я вернулась к мысли, что Борн – это машина. Отыскала в развалинах древнюю книгу, показала ему фотографии робота и биоинженерной коровы. Долгонько же теперь пришлось бы искать корову, пасущуюся в городе!
– Ну и как? Узнаешь?
Борн вскинулся, отрастив множество псевдоподий, словно проступивших из пор.
– Я не машина. Я – личность. Точь-в-точь как ты, Рахиль. Точь-в-точь.
Тогда он обиделся в первый раз. Прежде я, бывало, ставила его в тупик, но не оскорбляла.
– Прости, Борн, – искренне извинилась я, решив сменить тему. – А как ты вообще оказался в городе?
– Не помню. Вроде бы была вода, много воды, и я шел. Просто шел.
– Нет-нет, – терпеливо возразила я. – Это мои воспоминания. Я сама тебе об этом рассказывала.
Подобные конфузы происходили с ним как-то уж слишком часто. Подумав немного, Борн сказал: