Борджиа - стр. 5
– Я попрошу вас еще об одной услуге…
– Говорите, синьора!
– Не пытайтесь подсмотреть, в какую сторону я уеду… не пытайтесь узнать, кто я…
– Как, мадам!.. У меня не будет никакого воспоминания об этой встрече, посланной мне в награду… И я даже не узнаю, с каким именем мне соединить это прекрасное лицо, которое с этой минуты будет непрестанно являться мне в грезах?..
Голос шевалье звучал восторженно и нежно. Девушка посмотрела на него с неподдельным интересом. Улыбка заиграла на ее губах.
– Не могу вам назвать свое имя, – сказала она. – Слишком серьезные обстоятельства вынуждают меня держать его в секрете. Но я скажу вам прозвище, какое дали мне те, кто знает меня.
– Что же это за прозвище? – спросил француз.
– Порой… меня называют… Примавера!..
И, махнув рукой, дама в белом галопом ускакала в направлении Флоренции.
Шевалье остался на месте, оглушенный и ослепленный этим ярким мимолетным видением. Взгляд его по-прежнему был прикован к белому платью, исчезавшему в облачке пыли. Он видел, как всадница резко свернула вправо и исчезла среди холмов. Долго он стоял все на том же месте… Наконец он тяжело вздохнул.
– Примавера! – повторил он. – Какое прекрасное имя! Примавера… весна![3] Она и в самом деле прекрасна, словно цветущая весна… Но что мне мечтать о ней! Она, конечно, забудет меня уже через час… Да и на что другое могу надеяться я, бедный искатель приключений?
Вот с такими меланхолическими мыслями шевалье де Рагастен продолжил свой путь в Рим.
II. Рагастен
Блестящий эскорт молодых дворян, сопровождавших Чезаре Борджию, уже около двух часов двигался по Флорентийской дороге. Папский отпрыск лихорадочно оглядывал окрестности. Время от времени с его губ срывались ругательства.
– Наконец-то! – вдруг вскрикнул он.
И остановился перед всадником, подскакавшим к нему.
– Дон Гарконио!.. Какие новости? – порывисто спросил Чезаре.
– И хорошие, и плохие.
– Что он хочет сказать? О, Мадонна! Объясни!
– Терпение, монсиньор! Мой друг Макиавелли убеждал меня еще вчера, – что терпение необходимо считать самой ценной добродетелью принца.
– Шут! Смотри, как бы мой хлыст…
– Ну, хорошо… я видел девушку.
Борджиа побледнел.
– Ты ее видел!.. – с дрожью вымолвил он наконец.
– Я говорил с ней…
– Гарконио!.. Я добьюсь, чтобы отец отдал тебе право на доходы бенедектинского монастыря Святой Марии.
– Монсиньор, вы очень щедры.
– Но ведь не я же буду платить! – пробурчал Чезаре в усы… – Ну, заканчивай!.. Итак… ты с ней говорил?.. И что же она сказала?..
– Вот теперь новости становятся плохими…
– Она отказала!..
– Она ускользнула… Но давайте я расскажу с самого начала.