Борьба или бегство - стр. 17
* * *
А через три месяца – на Новый год – мне впервые открылось столь вожделенное таинство секса. Получилось это странно и скомкано. Я напился; девушка была не слишком красива, зато гораздо более опытна и, по сути, всё сделала сама. На следующий день мне уже не удавалось толком вспомнить свои ощущения.
В одиннадцатом классе я вник в тему постельных отношений более подробно, начав встречаться с Настей Давыдовой – девочкой из параллельного класса. Мы постепенно знакомились с нашими телами, познавали их желания и удовольствия. Когда родителей не было дома – бежали туда, в иных случаях на помощь приходили парки. За тот период я узнал и испытал много нового. И одним из открытий стало то, что наличие постоянной партнёрши, как и официальный статус наших отношений, по сути, ничего не изменили в моём подходе к девушкам. Отношения с Настей были для меня обособленной величиной, не влияющей на отношения с другими. Я мог спокойно флиртовать с кем-то ещё, а потребность сражаться и преодолевать себя толкала на новые знакомства.
Я замечал, что такой подход обществом в целом не приветствуется, но никак не мог взять в толк, почему. Для большинства людей сексуальная верность партнёру была одной из привитых с детства непреложных заповедей, над смыслом которой они не очень-то и задумывались. У меня такой проблемы не было: родители никогда не обсуждали со мной секс и не внушали никаких сопутствующих моральных норм. Зато они привили мне привычку сомневаться и думать своей головой, которая лишь усилилась с годами в силу моего характера.
Итак, тот факт, что отношения с девушкой накладывают свои обязательства, сомнений не вызывал, но эти обязательства относятся к конкретной девушке и только лишь к ней. Иначе говоря, если в отношениях я делаю всё, что должен, то почему бы мне не распорядиться свободным временем так, как я считаю нужным? С Настей я гулял, разговаривал, спал, делал ей подарки, а уж чем заниматься тогда, когда мы не вместе – скучать по ней или пойти погулять с другой девушкой, – мог решить самостоятельно.
Впрочем, сама Настя вскоре мне наскучила, а впереди ждали новые испытания. Своё равнодушие я не очень-то и скрывал, и это выглядело вполне честным: я не обманывал Настю, признаваясь в несуществующей любви или намеренно преувеличивая свои чувства. Наши отношения охладели, но она так и не попыталась обсудить их, что можно было считать стопроцентным свидетельством моей невиновности: ведь если бы ей что-то не нравилось, логично было бы об этом заявить. Спустя пять месяцев после начала отношений – по тем временам огромный срок для меня – мы расстались. К тому времени это уже было простой формальностью.