Болван да Марья - стр. 17

О том, что Фолкнер на самом деле шпион, предположила в шутку именно Марья.

– Ну, посудите, какой нормальный американец, окончивший вначале Итон в Англии, а потом Гарвард, будет жить в однокомнатной квартире в Весёлом посёлке! Это ненормально.

Фолкнер действительно наконец-то купил однокомнатную хрущёвку, в то время как свою квартиру в Бостоне, оставшуюся от деда (тот пожалел внука и благополучно помер), сдавал. За неделю до смерти дед вызвал в больницу лоера и оформил развод со своей шлюхой. У них был хитрый брачный контракт, который составлял всё тот же лоер. В противном случае не видать бы Фолкнеру квартиры. Несостоявшаяся вдова проникла в жильё в присутствии нотариуса, чтобы забрать причитавшиеся ей две картины Шагала, расколошматила всю посуду и насрала на диван, не нарушив при этом ни одного закона штата Массачусетс. Диван пришлось выкидывать. Фолкнер проторчал в Америке полгода, решая вопросы. Раз в три дня он звонил Марье и читал новое стихотворение, посвящённое ей. Марья протягивала мне трубку, и я слушал. Там шипели пузырьки страсти. Было очень похоже на Josef Brodsky. Впрочем, я так тоже умел.

Сижу у себя на Горьковской. Нос распух и болит. Вроде не сломан, но, может быть, и сломан. Если честно – по барабану! Ночью по пьяной бане собрал чемодан, решил ехать утренним «Сапсаном». Забыл, наверное, что в Москве уже не живу. Барагозил до пяти утра. Курил на кухне, кофе варил. Целовался с соседкой в узком коридоре: «Тс-с, дочка не спит!» Наконец сморило, лёг вздремнуть, проснулся в десять. Сходил в уборную, нашёл в холодильнике «хугардн», выпил стакан. Постучался к соседке. Дочка в школе. Выпили кофе, потрахались. На похмеле самое оно! Она курит в постели, лезет делать минет, а потом целоваться. Чуть не вырвало, но сдержался. Вернулся к себе, выпил ещё стакан, лёг спать. Слышал сквозь сон, стучалась – не открыл. Проснулся в четыре. Семь звонков от Бомбея. Ну и сообщений с десяток. Стыдно ему. Пусть пострадает гондон толстожопый. Вот с хера ли такая история? Нам что, тридцать лет?

Если сломан, заживёт за две недели, следов не останется. Если не сломан – тем более. Жалею, не расселил квартиру, когда была возможность. Но задурил, вложился в разный блудняк. Везде прогорел. Третий год деньги вытаскиваю. Составили ещё с юротделом холдинга иски, авось обломится. Но ворон ворону глаз не выклюет. Я же для них свой оказался. Такой же шнырь, только по коммерческой недвижимости. Нормально всё будет. Или нет?

Промаялся до шести вечера. Наконец оделся и вышел на улицу. Вначале пошатался по району, дошёл до Горьковской. Люди не то что шарахались, глядя на меня, но… Ну да, шарахались. Рассмотрел своё отражение в дверях цветочной лавки – бомж: бланши под обоими глазами, нос сливой. Ушёл от света в полумрак Александровского сада, потом мимо Сытного рынка переулочками на Ленина. И как-то, сам не заметив, дошёл до Марьи. Позвонил. Мне открыли.