Большое жюри - стр. 8

– Зато сколько денег мы заработали. Вспомни, дружище.

– Не получается.

– Что не получается? – не понял Абелев.

– Я хотел сделать фильм ради денег, даже пару сценариев приличных отобрал. И понял, не вытяну.

– Что за глупость ты говоришь?

– Это не глупость. Я утратил интерес к таким проектам. Не могу себя заставить.

– Я тебе помогу.

– Знаешь, Марк, тебе лучше поискать другого режиссера, который согласится делать кино ради денег.

– Я не только твой продюсер, но и твой друг. Ты это забыл?

– Еще нет. Только я знаю непреложную истину: если между людьми встают женщина или деньги, дружбе конец.

– Слава богу, что женщины нет, – пробурчал Абелев. Он взял бутылку со стола. – Тебе налить?

– Нет.

– Раньше ты пил больше.

– Мне кажется, перед нами стоят более важные проблемы, – усмехнулся Ланин.

Абелев с удовольствием опрокинул содержимое шкалика в свой объемистый, словно бочка, живот.

– Вот что я тебе скажу, дружище, – вдруг жестко проговорил Абелев. – Даже если у тебя и хандра, она однажды испарится. И тогда тебе ужасно захочется делать кино. Ты придешь ко мне и попросишь: Маркуша, доставай срочно бабки. Вот только, где я их тебе тогда возьму.

– Всегда же находил, – напомнил Ланин.

– Находил. Только времена были другие, деньги валялись пачками и никому они были не нужны. А сейчас эти пачки куда-то исчезли. Ты же живешь в своем заколдованном замке и не ведаешь, что делается за его пределами.

– Что же там делается, просвети?

– А то, что люди попрятали свои денежки и не хотят их ни на что давать. Даже на твои великие проекты. Если ты откажешь Шулятьеву, то перекроешь себе кислород. Возможно, очень надолго. А ведь ты уже не юноша. Напомнить, сколько тебе стукнуло?

– Спасибо, но пока помню.

– Так что же ты мне на это скажешь?

– Надо поразмыслить.

– Я позвоню тебе утром.

– Только не очень рано, – улыбнулся Ланин. Он знал, что Абелев любит спать едва ли не до обеда.

– Ты скажешь Шулятьеву «да». Иначе мы больше не партнеры.

Ланин взглянул на продюсера, и по его лицу понял, что тот совершенно серьезен.

– Завтра ты первым узнаешь мой ответ, – пообещал Ланин.

Весь последний год Ланин провел в каком-то странном, малопрозрачном мареве. Поглощенный собственными переживаниями он не только мало обращал внимания на то, что происходит в окружающем мире, но почти не следил за событиями в кинематографической среде. Ему регулярно присылали приглашения на премьеры, на закрытие и полузакрытые просмотры, на различные семинары, симпозиумы, обсуждения и просто тусовки, но он почти никуда не ходил. Пару раз откликнулся на эти зазывания – и неожиданно для себя понял, что это ему неинтересно. А ведь раньше он был постоянным завсегдатаем подобных мероприятий, любил дискуссии о фильмах, о кино и искусстве, был активным их участникам. Но все изменилось почти в один момент, после развода ему вдруг стало все это абсолютно безразлично. Словно бы в его оболочке поселился совсем другой человек.