Большое путешествие в Древний Египет - стр. 11

– Как матрешки, – сообразил Чукигек.

– …И хоронили, – закончил Спиноза. – Тащите с помойки гробы!

Усопшая, не подозревая об оказанных ей посмертных почестях, лежала в коробке из-под обуви, мирно сложив на груди передние лапки. Малыши сплели венок из одуванчиков, и Катя заботливо украсила им облезлое тело.

– Накрывать? – тихо спросила она, держа наготове картонную крышку.

– Подождите! – закричал Чукигек и припустил к дому. – Я сейчас!

Его не было довольно долго. Малышам надоело ждать, и они начали потихоньку разбредаться. У саркофага остались только Спиноза и Катя. Наконец, появился Чукигек. Он сжимал в кулаке холодную котлету.

– Положи в гроб, – попросил он Геракла. – Киска их так любила.

Катя скорбно пристроила котлету среди одуванчиков на тощем кошачьем пузе, и крышка навеки закрыла острую мордочку с белым пятнышком на носу.

Спиноза бережно уложил гроб в упаковку из-под радиоприемника.

– Пам-пам-пам-пам, па-ба, па-ба, па-ба-пам… – дрожащим голосом пропел Чукигек.

– Что это с тобой?! – вдруг закричала Геракл, нарушая торжественность момента.

Оркестр перестал играть.

– Где? – испугался малыш.

– Вот именно, где? Где твои брови?

– А, – успокоился Чукигек. – Сбрил. Папиной бритвой. От горя. Пам-пам-ба-пам… – снова загудел он.

– Ну и попадет же тебе, – заметила Катя, укладывая коробку в ящик из-под апельсинов.

Спиноза затолкал саркофаг вглубь пирамиды и двумя дощечками крест-накрест заколотил вход.

– А табличка? – напомнила девочка. – На могилах всегда пишут, кто лежит, когда родился, когда умер…

– Так про покойницу ничего не известно, – растерялся Витя. – Кроме, конечно, даты смерти.

– И про котлеты, – вмешался безбровый Чукигек.

– Этого мало, – возразил Спиноза. – Как ее звали?

– Никак, – вздохнул малыш. – Просто киска.

– Без имени нельзя, – строго сказала Катя. – Пускай будет Васька.

– Катя, но это же мужское имя, – укоризненно заметил Спиноза. – А она была женщина.

– Ну пускай тогда Баська, – не растерялась Геракл. – Так и напиши.

Спиноза задумался. Потом взял картонку почище и начертал на ней красным фломастером, который всегда таскал с собой в кармане:

«Здесь спит вечным сном экспериментальная кошка Баська, которая очень любила котлеты и умерла 4 мая 2011 года. Покойся в мире. Наука тебя не забудет, как собаку Павлова. От безутешных друзей со двора».

В скорбном молчании Геракл стояла у доски. Карга постукивала указкой по столу:

– Ну, Волосюк, мы ждем…

Катя выразительно посмотрела на Спинозу. Он беззвучно зашевелил губами и стал делать какие-то знаки.

– Ага, – Катя взяла мел и начертила прямоугольник.