Большие Надежды - стр. 2
В голове билась одинокая, но оттого яркая мысль: «Кто?» Кто будет следующим? Есть ли кто-то ещё? И, если есть, то где он? Хант шарил взглядом по шеренгам людей, выискивая малейший намёк, что у предателя были сообщники, но никто не повернул головы и не отвёл взгляд. И в их глазах было только презрение и яркая ненависть к стоявшей в Стеклянном кубе фигуре. Ничего лишнего. Артур поджал губы и медленно выдохнул.
О том, что в мягком брюхе Канцеляриата завёлся предатель, он понял где-то полгода назад. Сначала случайности сложились в подозрительные совпадения, а те, в свою очередь, в дорожку закономерностей, по которой глава Карательной службы крался долго и тщательно, пока не наткнулся на сопротивление. Хант не был наивным и, конечно же, знал, что в любом замкнутом обществе всегда найдётся парочка тех, кто возомнит себя новой властью. Тот, кто захочет перечеркнуть и обесценить то, что создавалось трудом, кровью и ценой жизни, не дав взамен ничего, кроме хаоса и беспорядка. Верховный Канцлер тактично именовал их вредителями. Хант был прямолинейней и открыто называл выродками. И, по сути, они ими и были. Бракованный материал эволюции, который следовало найти и уничтожить до того, как он пустит корни… расплодится. Хант ненавидел их, и, судя по всему, это было весьма взаимно. По крайней мере, оставленные на железных пластинах Щита надписи оказались довольно доходчивыми.
Собственно, пойманный предатель должен был заниматься именно этим – выявлять выродков и уничтожать их ещё в зародыше. Но вместо этого помогал ублюдкам появиться на свет, и Хант этого не понимал… не находил ни одной причины, зачем спасать тех, кто заранее обречён эволюцией. Они ведь не просто ущербны. Эти люди опасны.
Хант бросил взгляд на спокойно стоявшую в Кубе женщину и скрипнул зубами, пока в памяти строчка за строчкой всплывало её досье. Руфь Мессерер. Пятьдесят лет, вдова. Обучалась при интернате Суприма и подавала большие надежды. Десять лет руководила службой Регулирования Единообразия Населения. Генетического продолжения не имеет. Стерильна. Всё. На этом и без того скупое описание резко обрывалось, давая оскорбительно насмешливый намёк, что самое интересное было давным-давно уничтожено. Кем? Хант не знал, но определённо сделает всё, чтобы найти всех причастных.
Вообще, в том, как глупо попалась Мессерер, чувствовался настолько откровенный подвох, что Хант был готов взвыть от бессилия. Ей было пятьдесят. Ещё один год, и эта женщина получила бы почётную «инъекцию Милосердия», после чего о ней можно было забыть. Но нет! Она позволила себя поймать, и ему только предстояло понять – зачем.