Размер шрифта
-
+

Большие Надежды - стр. 4

Живорождённая. Таким здесь не место. Низший сорт, который, по мнению Канцеляриата, был слишком опасен и годился лишь для биореакторов. И никто так и не понял, в какой же момент высокая цель идеальной селекции стала вдруг оправданием для чисток и убийств и без того редких живорождённых. Люди давно потеряли способность к естественному размножению, а теперь подобные Флор вовсе стали изгоями. Говорили, что это для безопасности. Ха! Будто бы это не служило причиной для любого безумия Канцлера. «Город превыше всего!» – было выбито на каменных плитах, которыми замостили все улицы, и Флор едва слышно хмыкнула, стараясь, чтобы жужжавшие в воздухе «глаза Канцлера» её не заметили. Соглядатаи. Помещённые в защитные сферы крошечные камеры, что помогали Городу следить за людьми. Связанные с его искусственным разумом, они были надсмотрщиками похуже Карателей. Вот и сейчас Флор ожидала облавы, которые неизбежно начнутся после сегодняшней казни.

За эти пять дней, что прошли с момента ареста, она успела несколько раз впасть в отчаяние, поймать кураж и, наконец, просто смириться. Принять чужой выбор непросто, а уж если он вовлекает судьбы десятков людей и твою собственную… Нельзя быть готовым к подобной ответственности, но Руфь почему-то была уверена, что они справятся. Её внутренняя убеждённость была такой сильной, что смогла взрастить веру в сердцах всего их небольшого сопротивления. Это нервировало, ошибиться было до ужаса страшно.

Никто не признавался, но Флор знала, что ни один из них не представлял, как будет жить дальше и нести бремя вины. В конце концов, Руфь была лучшей из них, и Флор не представляла, кто сможет её заменить. Как вообще это возможно. Ведь это совершенно бессмысленно, потому что символом была, есть и будет одна только Руфь…

Взгляд скользнул по серой тунике, которую нацепили на Мессерер, и думать о том, что осталось скрыто под ней, было тошно. Они знали, что такое Отдел Благонадёжности Граждан. В Городе это место иногда называли Чистилищем, которым распоряжалась служба Карателей, и оно в точности олицетворяло всё, что Флор ненавидела в системе и в людях. Расчётливость, жестокость, бездушие. Было доподлинно неизвестно, что именно происходило с теми, кто туда попадал, но нормальными их назвать уже было нельзя. Да и рассказать бедолаги уже не могли, – Канцеляриат надёжно хранил свои тайны за сожжёнными языками и перебитыми пальцами. Но главным злом были вовсе не палачи на допросах, а тот единственный, кто выслеживал, подстерегал и отдавал тот самый приказ.

Флор невольно скосила глаза. После стольких лет у неё мастерски получалось маскировать свои взгляды, но рядом с главным Карателем лучше было не рисковать. Так что, опасаясь быть пойманной, она осторожно посмотрела на высокую фигуру в чёрном форменном одеянии, что так контрастно выделялось среди серых роб на помосте, и медленно выдохнула. Этот человек был самой сложной и безумной деталью их плана. Обмануть его просто не выйдет, а потому, если у них не получится, то это значит конец… Каждый в Городе знал, что Артур Хант убивает быстрее, чем думает и за меньшее прегрешение, а уж если у него под носом найдётся сепаратист! Флор ещё чуть-чуть повернула голову, внимательнее вглядываясь в блестящую чёрную маску, по которой стекали капли дождя, и едва сдержалась, чтобы не передёрнуть плечами. Черепоподобные контуры с блестящими свинцовыми вставками вызывали приступ тошноты, а сам главный Каратель – бессвязный ужас.

Страница 4