Больше никогда - стр. 30
- Я, конечно, подумаю, - сказала я, чтобы не расстраивать матушку. – Но знайте, что желания такого у меня нет.
- Ну хорошо, - она вздохнула. – Подожду. Мне пока на тот свет рано, а там, глядишь, и передумаешь. Слушай, а давай я тебя на заставу отправлю, а?
- Зачем? – я удивилась и даже испугалась. Играть в войнушку – это одно. А жить на войне – совсем другое.
- Там нужна женская рука и сметливый ум, - пояснила она.
- Так отправьте Гариллу или ту же Клариссу. Мне всего шестнадцать, что я там буду делать? - не поняла я.
- Ххаши в любом возрасте ххаши – госпожа и хозяйка, - пояснила матушка. – Нет, шестнадцать – это, конечно, маловато, и поначалу будет трудно заставить себя уважать. Но мы-то с тобой обе знаем, что возраст тела не всегда имеет значение. Так даже лучше: потом будут говорить, что ты, мол, с детства была сообразительной. Что касается других девчонок, то у Клариссы двойняшки малолетние, а Гарилла… Нет, ну ты сама представь, что она устроит, оказавшись в лагере.
«Оргию», - мысленно ответила я, но вслух сказала другое:
- А что я там делать буду?
- Да примерно то же, что и я, - женщина развела руками. – Нет, ты не бойся, у них там есть, кому руководить. Просто приедешь, поживешь с ними, посмотришь, как все устроено. А потом идеи сами тебе в голову полезут. Со стороны же всегда виднее, верно?
- Ну да, - я кивнула, вспоминая собственные ощущения от того, как я привыкала к новому месту: так и хотелось пойти и переделать все по-своему. Особенно в отношении канализации: никак не могу привыкнуть к вонючей дыре в полу в холодном, даже зимой не отапливаемом нужнике.
- Так что, согласна?
- Согласна, - немного подумав, ответила я.
- Вот и чудесно, - неизвестно чему обрадовалась женщина. – Война все равно не скоро кончится, хоть она мне и надоела уже. Потренируешься как следует, навыки отточишь. А там, глядишь, и возраст подкатит. Отгуляешь самое дикое время на свободе, меньше в городе болтать будут про твои шалости.
- Какое дикое время? – не поняла я.
- «Возраст зрелости», разумеется, - пояснила матушка. – Я ж тебе говорила уже не раз: через год или два тебе любви захочется. Тела мужского. Может, и уже хочется, да ты не замечаешь. Оттого и тянет тебя с мальчишками играть.
Меня не тянуло. Совсем нисколько. С мальчишками я играла только потому, что они хоть немного, да были умнее местных девочек, и с ними было проще найти общий язык, а вовсе не оттого, что меня к ним «тянуло». Я вообще не чувствовала в себе то, что называется женственностью: тощая, длинная, нескладная, вся в синяках и царапинах. У меня даже грудь едва наметилась, какой тут «возраст зрелости»!