Больше никогда - стр. 32
- Вот погоди, - скрипнул зубами Гахрат, забираясь на телегу и беря поводья. – Придет «возраст зрелости», ты еще молить меня будешь. На коленях ползать и выпрашивать. А я тебя такое заставлю делать, о чем ты сейчас и подумать не можешь. А потом отделаю, как кобылу.
- Так ты с кобылами этим занимаешься? – фыркнула я. – Что, совсем бабы не любят?
- Как конь кобылу! – брызгая слюной и злясь на речевые обороты собственного народа, пояснил он. – Так, чтоб ходить не могла, только ползала и стонала.
- Мечтать не вредно, - я пожала плечами и подогнала свою резвую кобылку, выпуская в чистое поле. Моя лошадушка, если и страдала от конского внимания, явно на его последствия не жаловалась и скакала легко, как ветер.
Гахрат не подозревал, что я сама назначила его в сопровождающие. Не знаю, так ли уж ужасен «возраст зрелости», о котором мне тут все уши прожужжали, но вряд ли я воспылаю какой-то особой страстью, если рядом все время будет живое напоминание о том, за что я ненавижу мужиков. Да и вообще, что-то мне подсказывало, что ххаши просто все детство мечтают о дивных ночах, и ко времени прихода той самой «зрелости» умудряются так вскружить себе голову, что никакая дополнительная стимуляция не нужна. Достаточно новизны ощущений.
Взять ту же Гариллу: самая обычная девица. Ну да, немножко двинутая на тему мужиков, но не более того, с подростками бывает. Так что ничего страшного со мной не случится, даже если пару лет придется терпеть любовные позывы. Может, и вовсе не придется. А Гахрат пускай помучается, прислуживая мне. Кто тут еще кого молить будет, в армии-то, среди кучи мужиков!
***
Но, к моему легкому разочарованию, бабы на заставе все-таки были, так что особым наказанием переезд для Гахрата не стал. И вообще, от заставы тут было одно название. Такой же городок, только чуть поменьше и вытянутый. Да избушки были скорее продвинутыми шалашами и землянками. А мне, по местным меркам, отвели так и вовсе хоромы: целую деревянную избу размером шесть на шесть метров, с печкой, лавками, кроватями, бадьей для мытья и даже – обалдеть, какой сервис – ширмой.
Асвар, который считался тут главным, оказался семидесятилетним старичком, вопреки возрасту крепким, громким и быстрым. Он коротко стриг бороду, был опрятен и чист и здорово управлялся с хозяйством: своим и общим. Он же руководил и обороной.
- Даже не знаю, куда мне тебя приставить, маленькая госпожа, - развел он руками, пока Гахрат, матюгаясь по-черному, перетаскивал неподъемные сундуки, под завязку забитые кожей. – Как-то не привык я с девочками работать.