Больше никогда - стр. 28
Я выпучила на нее глаза. Но матушка уже покатывалась со смеху: пошутила, значит.
- Ой, видела бы ты свое лицо, - утирая слезу, сказала она. – Нет, а чего? Ты ж со скуки маешься, как я погляжу. Уже в материно дело полезла. А на реке целый городище выстроила. Разве такой малышке может быть интересно в домашних бедах копаться? Или там, за этими черными глазками, тебе лет сорок, а?
И она уставилась на меня так пристально, что я похолодела. Неужто знает? Откуда? Я ничем себя не выдала. Или выдала?
- У-у-у, - протянула она и покивала своим мыслям, посмеиваясь. – А ты думала, никто не заметит?
Я покраснела и вжалась в стул. Ой, что теперь будет…
- Да не пугайся, - успокоила меня женщина. – Я давно знала, что однажды в этом теле заведется кто-то еще. Уж больно слаба была на голову моя Тилла. Я ж специально к ней не привязывалась, чтоб потом не скучать.
- Вы ждали, что тело вашего ребенка займет кто-то другой? – не поверила я. – Как такое возможно?
- Ну, - она пожала плечами. – Я сама такая. И Кларисса, сестра твоя. Та вообще уже третий мир меняет. Все дело в наших телах-пустышках: они притягивают свободно парящие души. Кларисса говорит, ххаши во всех мирах есть, только не везде заметны. Мы с тобой этакая природная диковина: можем жить, где угодно – хоть в пустыне, хоть на северах – и походить на любой народ. Если, конечно, достаточно долго подле этого народа проживем. Детей, опять же, можем от любого существа рожать. Правда, только мальчиков. Девчонки выйдут в материну стать.
- Я думала, ххаши – это титул, - призналась я.
- Ххаши – это дар и проклятье, - сказала матушка, собирая карту. – Можешь радоваться: ты сама себе хозяйка, а скоро вступишь в «пору зрелости», так и вовсе всем богам спасибо скажешь за способность испытывать такое удовольствие. Даже завидую тебе немного: с возрастом влечение, конечно, становится слабее. А вот в молодости, помню… Ах, молодость. Вернуть бы ее. Ну да ладно, мне, чай, и сейчас неплохо живется. Но есть в нашей жизни и дурная сторона: детки часто рождаются «пустые». Вот растишь такую дурочку и не знаешь, кто в нее вселится завтра. Тебя как хоть звать-то?
- Тилла, - я упрямо поджала губы. Я уже свыклась и со своим именем, и с новой жизнью, и строила большие планы на будущее.
- Ну, не хочешь, как хочешь, - матушка опять пожала плечами. – А Кларисса, вот, имя сменила. Мне так даже легче было с дочкой попрощаться. Будто она и вправду… того…
Я почувствовала, как в глубине моего сознания дрогнуло и зашевелилось запертое воспоминание. Нет, прочь, уходи!