Больше никогда - стр. 24

Я научилась ловко драться на кулаках и палках, заменявших нам мечи. Хотела было научиться стрелять из лука, но как-то не срослось: пинать и бить чучело палкой, представляя того гада, чья ночь удовольствия стала моей смертью, было гораздо приятнее, чем возиться с тугой и непослушной тетивой.

- А ну, спускайся, паршивка! – кричала Феня, прыгая по вязкой прибрежной грязи и пытаясь достать меня скрученным в жгут фартуком. – Спускайся, а то матушке расскажу! Разве это дело для юной ххаши – по деревьям лазать?

А я только высовывала язык, свешиваясь из окна нашей «сторожевой башни» - домика на старой, узловатой иве. Доски подо мной подозрительно скрипели и прогибались, но держались.

- Пли! – велела я, махнув рукой, и засевшие на ветках мальчишки принялись бросаться заранее заготовленными кедровыми шишками – точнее, опустевшими и потому легкими остатками от оных. Феня завизжала и принялась бегать туда-сюда, не зная, куда бежать и где спасаться. Некоторые снаряды падали в воду, вздымая брызги. В какой-то момент Феня поскользнулась и скатилась по склизкому берегу прямо в реку.

- Вот только попадись мне! – пригрозила она, мокрая и жалкая, выбираясь обратно. – Уши оборву. И без ужина оставлю, так и знай!

- Ой-ой-ой, - передразнила я и демонстративно вгрызлась в яблоко: у нас тут был целый стратегический запас на случай «войны» с чьими-нибудь родителями. В основном, правда, с моей нянькой и Гахратом.

...

Так, в шумных играх и бесконечных синяках и ссадинах пролетело несколько лет. Забыться и полностью погрузиться в игру, как делали другие дети, у меня почему-то не получалось: видно, сказывался внутренний возраст. И еще я подспудно мучилась мыслью, что страдаю ерундой, вместо того, чтобы приносить пользу этому смешному и наивному обществу.

Тогда меня потянуло заняться чем-нибудь стоящим, и в перерывах между играми я стала приобретать разные навыки – полезные и не очень. Научилась правильно топить печь в доме и бане, затыкать щели в бревенчатых стенах мхом и наводить раствор для фундаментов, вымешивать масло из сливок, ухаживать за лошадьми и даже колоть дрова.

Но дела, которым меня учили удивленные таким интересом слуги, были мелкими, и быстро надоедали. Тогда я стала приставать к плотнику, ювелиру, кузнецу и прочим серьезным мужикам. Меня гоняли, обзывали, жаловались матушке на «дурость», но в итоге сдавались и все-таки учили. Правда, без особого результата: я быстро убедилась, что кроме ювелирного дела, моим хлипким ручонкам все не по силам. Было обидно. Очень. И оставалось только надеяться, что со временем я не только вырасту, но и хоть немного окрепну. А то прямо фиалка на ветру, хоть запирайся в высокой башне и жди принца.