Большая книга ужасов – 79 - стр. 48

– Там, на кухне…

– Видел. Если бы эта тварь залезла в дом, она бы шумела. Ты слышишь что-нибудь?

Я напрягла слух, но напрасно: в доме стояла уже обычная могильная тишина, нарушаемая только посапыванием Лысого: здорово он разбил нос – ходит теперь посвистывает на каждом выдохе.

– Сейчас почищу, и проверим. Но, мне кажется, в доме ее нет. Да и прятаться тут особо негде.

Он разложил газеты на белом диване (ох и влетит кому-то от нашей технички!) и принялся орудовать масленой тряпкой. Я сидела рядом и смотрела.

Взгляд мой так и соскальзывал на брошенный на столе новенький телефон Лысого. Женщине, пахнущей тряпкой, мы позвонили пятнадцать раз. Даже такая вредная, как она, не выдержала бы и взяла трубку. Значит, либо забыла телефон, либо потеряла, либо что-то случилось. Я быстро цапнула со стола трубку и еще раз выбрала номер. Лысый коротко глянул, оторвавшись на секунду от своего ружья, но ничего не сказал. Гудки. Я положила телефон, не отключаясь, и напрягла слух. Может, забытый телефон этой звонит где-то в доме и я услышу? Тихо. С тех пор как мы приехали сюда, здесь почти всегда очень тихо.

– Ну вот. – Лысый скомкал промасленные газеты и швырнул в корзину. – Идем поищем уборщицу. – Он пошел на кухню, как будто я не была там минуту назад, заглянул, проверил, вернулся. – Нет ее в доме. На второй этаж и подниматься не будем, мы недавно там были. Да и услышали бы…

– Идем уже!

– Волнуешься? А говорила «Злая, злая»… – Он полез в тумбу под теликом и достал фонарь. Все-таки он дурак.

Маленькие садовые фонари во дворе еле освещали дорожку под ногами. Все остальное тонуло в темноте. Луна скрылась, да ее и не было видно за густыми кронами. Тихо. Опять тихо! Вернемся в школу, я буду целыми днями слушать музыку с Бадом и компанией. Плевать, что они отморозки и слушают всякую чушь. Главное – громко. Мои уши устали от тишины. Как же они устали!

Лысый медленно шел впереди меня, светя фонариком на серые стволы деревьев. Луч бил далеко, если бы не деревья, мы бы давно увидели реку. Надеюсь, тварь, напавшая на Лысого, не успела никого сожрать.

Маленький освещенный пятачок под ногами, все остальное тонуло в черноте. Дорожка, засыпанная хвоей и прошлогодними листьями, как же редко по ней ходят. Женщина, пахнущая тряпкой, держала взаперти не только меня. Лысый нервно дергал фонарем: луч метался туда-сюда по дорожке, кустам – и вдруг замер. От неожиданности я влетела в спину Лысого и уставилась в луч фонаря.

Куст малины. Куст малины – и больше ничего. Он был поломан так, как будто на него швырнули огромный мешок с песком, который потом поволокли дальше в лес.