Большая книга ужасов 2014 (сборник) - стр. 87
Мы выбрались из рубки и двинулись обратно. Вдоль стены, по которой сюда пришли. Барков первый, я за ним. Шагали, шагали, шагали… Потом я вдруг подумал, что мы, пожалуй, слишком долго шагаем. Вроде как до рубки мы быстрее добрались. Хотя до рубки мы шли в компании с Грушей, а компания такой злобной дурищи, наверное, сокращает время. И время похода, и время жизни.
Барков остановился. Стал смотреть вперед и назад. Я тоже посмотрел, но ничего, кроме ровного зеленого коридора, не увидел.
– Мы что, заблудились? – спросил я.
– Не знаю.
– Как мы могли заблудиться, если шли по прямой?
Барков вдруг резко прижался к стене. И я тоже прижался.
– Как тут можно заблудиться? – повторил я.
– Тут все можно. Вон, погляди… – Он указал вперед.
– Поворот…
– Точно, поворот, – кивнул Барков. – А какой тут может быть поворот?
– Слушай, Петь, а давай бластером прямо в стену… Прожжем дыру, и все дела.
– Не получится, мощности не хватит. Надо искать выход… Главное, не спешить…
Барков чуть сместился вдоль стены.
– Главное, не бежать. Если побежим – все…
– Что все?
– Все. Ты что, не знаешь – все охотники реагируют на резкие движения… Черт!
Он вжался в стену крепче. И меня свободной рукой вжал.
– Ты тоже слышишь? – спросил я. – Шаги…
– Слышу. – Барков поднял бластер.
– Может, Груша?
Но Барков продолжал целиться вдоль коридора.
Шаги приближались к нам, вот-вот они должны были показаться из-за поворота…
И вдруг стал гаснуть свет. Это было невозможно, однако это было так. Светопанели гасли! Они вообще не могут гаснуть, они сами излучают… Но гасли. Одна за другой. Будто кто-то закрывал их или заливал черной краской.
К нам подступали тьма и шаги. Тьма быстрее.
Барков целился. Свет погас совсем, и сразу же Барков выстрелил. Но не в сторону шагов, а в потолок, чуть под углом. Вспышка осветила коридор – в нем никого не было.
– Никого… – прошептал Барков. И на всякий случай выстрелил еще раз.
В коридоре действительно никого не было. На потолке краснели кляксы от разрядов, расплавленный пластик остывал медленно, капал вниз черными смоляными каплями.
А потом панели зажглись. Все разом. Опять стало светло.
Коридор был пуст.
Мы постояли немного, подышали, затем двинулись дальше. Далеко мы, правда, не ушли. Сделали шагов, наверное, двадцать, не больше, и я вдруг почувствовал боль. Не в голове, не в руках, а внутри. Сначала вроде было ничего, терпимо, но боль усилилась мгновенно, скачком. Кости, кишки, мышцы, кожа – заболело все! Меня сломало пополам, я упал на палубу.
Рядом корчился Барков. Ему было, кажется, даже хуже, чем мне, – он не только корчился, но еще и бился лицом о стену, каждый раз оставляя на ней красные разводы. Я еще подумать успел – а почему кровь у него красная? Наверное, от освещения так получается.