Боги умирают в полночь - стр. 19
– Как вы меня нашли? – спросила я у Гоги, когда села в машину.
– Мы знали, что ты могла пойти только в церковь, объездили все в округе.
Я подумала о том, что на будущее надо бы мне быть менее предсказуемой.
Дома я помылась и поела, оделась и начала собирать сумку. В комнату ко мне вошел Гога и закрыл за собой дверь.
– Рита куда ты собираешься?
– Я уже сказала, я здесь лишняя.
– Не слушай ты свою мать, она сама не поняла, что тогда ляпнула и уже раскаивается в этом.
– Если честно я так и не поняла, почему она тебя ко мне ревнует, я знаю что ты любишь ее больше чем меня. Но дело не в этом. Гога, я ведь тут и правда лишняя. Если я уйду всем будет только лучше, по-моему, мы все это понимаем.
– Ты говоришь глупости, ты маленькая, куда ты пойдешь? Как ты жить собираешься без денег?
И тут я впервые задумалась, и правда, куда и как? Я не знала. Я растерялась. Вчера я приняла самое важное и тяжелое решение в своей жизни. Я готова была отказаться от Гоги, человека заменившего мне и отца и мать и друзей, и… я не могу уйти!!! Я села на кровать и зарыдала. Но горе мое длилось недолго, я не успела впасть в отчаяние и переварить свое бессилие, в комнату ворвалась мама.
– Уходим! Менты! Бегом!
Несмотря на то, что я только что собрала сумку я машинально достала из-под кровати сумку «для отхода», в ней была одежда, белье, обувь, миллион документов на разные имена, оружие и деньги. Я бездумно надела на оба плеча обе сумки и выбежала в коридор. Я видела, как мама на кухне поливает все кислотой, следом Гога разбрызгивал что-то из баллончика.
– Помощь нужна? – спросила я.
– Нет, мы тут сами, – сказал мне Гога не оборачиваясь, – иди вниз, заводи машину и жди, мы через две минуты.
В прошлом году мы два месяца жили в дикой глуши в тайге, ближайший населенный пункт в сорока восьми километрах. Тогда надо было основательно залечь на дно. Делать было нечего, и Гога научил меня вождению автомобиля, мне это нравилось. Потом, когда мы вернулись в Москву, мы с Гогой иногда выезжали ночью за город, и я гоняла по пустынным шоссе полночи.
Сейчас я сидела в машине и мысли у меня были только о крупной сумме денег лежащей у меня в сумке. Я уже и забыла об этих деньгах. С того момента как мы вернулись в Россию из Грузии все наши «отходы» были плановыми, и моя сумка хоть и лежала под моей кроватью на всякий пожарный случай, забирала ее всегда мама. Раньше я никогда не думала о деньгах. Я никогда не слышала фразы, которую миллионы родителей говорят миллионам детей по всему миру в магазинах «мы не можем это купить, потому что у нас нет денег». У нас всегда были деньги, и никогда не было с ними проблем, мне всегда покупали все, что я хотела. Однажды я видела по телевизору как мордатый политик говорил, что Россия бедная и у народа нет денег, он говорил о пенсионерах, которые не могут купить себе лекарства, что у людей нет денег на еду. Я тогда была очень удивлена этому заявлению. Я никогда не думала о том, откуда берутся эти самые деньги. Я тогда спросила об этом у мамы. Она сказала, что люди работают, но зарабатывают мало. На вопрос, почему мы зарабатываем много, мама сказала, что цена за наши материальные блага – это наши жизни, спокойствие и нормальность. Мне тогда было лет пять, и я ничего не поняла, но спрашивать не стала, потому что маму раздражали все мои «почему». Сейчас я поняла каждое слово сказанное ею тогда.