Богатыри не мы. Новеллы (сборник) - стр. 13
В начале девятого вечера, распрощавшись с добивающей какой-то срочный заказ Сашенькой и фальшиво насвистывая «Ничего на свете лучше нету», он загрузился в лифт. Удивительно, но в этот весьма поздний час (обычно массовый исход обитателей офисов приходился на промежуток с шести до половины седьмого) народа в кабине оказалось до странного много. И с каждым новым этажом все прибавлялось, причем попутчики, сперва забившиеся в самый дальний угол, потом норовили выйти на промежуточных этажах – у кафе, банкоматов или просто по каким-то своим делам.
В какой-то момент, пропуская к дверям стоящую за ним даму, еще более монументальную из-за лохматой шубы, Майк повернулся налево… совершенно не думая о висящем рядом с кнопками вызова этажей зеркалом. Да и с чего бы ему было тогда о нем думать?
– Лучше б рюкзак сняли, молодой человек, – недовольно пропыхтела дама, энергично вклиниваясь между Соколовым и какой-то девушкой, точно арктический ледокол меж торосов.
– А вы лучше б жрали поменьше! – злобно процедил Майк, нарочно резко возвращаясь в исходное положение и заодно ощутимо приложив жирдяйку локтем. Та ойкнула, обернулась, явно намереваясь высказать что-то не слишком лестное для драчуна, но двери лифта уже смыкались за ее спиной.
– Еще толкается, свинота! – сообщил попутчикам Майк. Тон Соколова явно подразумевал, что он только что совершил общественно полезный поступок и теперь закономерно ожидает всеобщего одобрения.
Одобрения почему-то не последовало. Майк набычился, но промолчал.
У крутящихся дверей на выходе из здания было подлое свойство – попытайся двое войти разом в одну и ту же створку, и дверь клинило с резким рывком, а бедолага с другой стороны имел все шансы врезаться в толстый пластик лопасти носом. Обычно, заметив снаружи или за спиной более одного человека, Майк предпочитал убедиться, что затора не случится, и лишь потом входить-выходить самому. Но одетый с иголочки плосколицый парень с восточным разрезом глаз, в самый последний момент вдруг решивший шмыгнуть следом за Соколовым, оказался для него полной неожиданностью.
– Да куда ж ты прешься-то, макака тупорылая?! – рявкнул Майк, едва оказавшись на улице. Его лицо, к счастью, не пострадало, разминувшись с дверью на какие-нибудь пару миллиметров. Наверное, только это и спасло нерадивого азиата от неприятностей, ибо руки Соколова сами собой сжались в кулаки. А тут еще парень, изобразив самую искреннюю улыбку, что-то залопотал по-английски, прижав ладони к груди и явно извиняясь. В итоге Майк только смачно харкнул ему под ноги и поспешил ко входу в метро. По пути поскользнулся, едва не упав, и грязно выругался на всю улицу. А потом внезапно… захотел выпить. Не попить, а именно выпить. И не просто захотел, а весьма. Настолько, что, не доходя до метро, свернул в круглосуточный магазин. Выйдя из которого, сделал то, чего не позволял себе со студенческой скамьи – жадно присосался к бутылке дешевого пива. Впрочем, пить так – прямо из горлышка, шумно глотая, давясь пеной и проливая на подбородок – Майк Соколов до сего дня не позволял себе ни разу.